Спросите Колорадо: или Кое-что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США - [67]
— Мы все это сделаем, — решительно кивнул Кен. — Но не сегодня. Уже поздно, Жаклин, нам всем пора по домам. Завтра у вас будет трудный день — принимать поздравления и делегации, надо отдохнуть…
— И подумать, что надеть, — многозначительно добавила я. — Именно сегодня, поскольку завтра уже с утра может нагрянуть телевидение.
— А как оно узнает?
— Я позвоню на телевидение, — сказал Гарри. — Из дома. Все, давайте по домам. До свидания, леди. До свидания, Кен, очень приятно было познакомиться.
— До свидания, — вежливо кивнул Кен. — Мне тоже. Я, пожалуй, пойду.
Я повернулась к Жаклин. — Ну что, идем?
Жаклин нерешительно двинулась за нами, но остановилась.
— Нет, я еще посижу. Надо привести бумаги в порядок, подумать, о чем завтра говорить с телевизионщиками, что надеть… И вообще… — Она задумчиво погладила сияющую поверхность стола. — Тут стало так уютно… Даже страшно подумать, что мы можем уехать отсюда через считанные месяцы… Да вы идите, идите, я закрою за вами дверь.
— До свидания, — с облегчением отозвались мы и вышли за дверь.
— А это не опасно — оставаться ночью одной в этом здании? — спросил меня Кен, несясь вниз по лестнице-убийце, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Я едва поспевала за ним следом.
— Что ты, тут же всюду жизнь — пожарные и полицейские. И после закрытия библиотеки дверь снаружи не откроешь без ключа, так что тут вполне безопасно.
Мы вышли на свежий воздух.
— Хорошо-то как! — глубоко вздохнув, сказал Кен. — Я уж было испугался, что мне отсюда не уйти, пока я не выслушаю про все ваши трудовые победы за семнадцать лет существования. Поехали отсюда! Давай ключи!
— Зачем?
— Ты же не знаешь, куда ехать.
Я так устала сегодня, что не стала по обыкновению спорить. Просто вынула из сумочки ключи и отдала их Кену. Он улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
— Вот и умница, не ругаешься.
— Не задирайся, а то я и вправду начну.
— Не начинай, а? Устал я что-то сегодня. Да и спали мы всего ничего.
Мимо нас проехали Гарри с Марией, открыли окошко, помахали. Мы помахали им в ответ.
— Это Гарри тебя просветил? Про библиотеку и все такое прочее?
— Он молодец, твой Гарри. Сразу перешел к делу и пошел излагать, что я должен сделать, чтобы спасти библиотеку и прославиться. Я пытался было отвязаться, но он быстренько доказал мне, что я ничего не теряю от такой раскладки дел, а выигрываю много. Ну я и подумал — а почему бы не попробовать? Твой «мемори стик» сэкономил нам куда как большее количество денег, так что я у тебя был в некотором роде в долгу. Я быстренько смотался в «Сатурн Три» — народ там с обеда празднует — нашел нужных людей, обговорил все детали и получил чек. А с киношниками договорился, чтобы все заснять для сегодняшних девятичасовых новостей, а то как бы наши директора не передумали завтра на свежую голову. Прецеденты случались. Залезай в машину.
Я непривычно уселась на пассажирское кресло — я никогда не сидела на пассажирском кресле собственной машины, это было ужасно некомфортно! Кен повозился, перестраивая высоту и наклон сиденья и зеркал, и резко двинул машину с места. Вольвочка обиженно пискнула и встала на дыбы.
— Ты поосторожнее! — Закричала я, хватаясь за дверную ручку.
— Извини, не ожидал, что она у тебя такая резвая. Здорово!
Мы стремительно, со скрипом тормозов, повернули на Вишневую и помчались дальше.
— Тут совсем рядом, — утешил меня Кен, — в одну минуту домчим.
Мы доехали минут за пять и вылезли из машины.
— Что это? — спросила я.
— Ты не узнаешь? Это тот самый дом, в который переезжает твоя библиотека. Меня сюда сегодня Гарри возил, посмотреть. Пошли, прогуляемся.
Я посмотрела на дом. Это было довольно большое новое здание — раза в три больше наших теперешних площадей, очень современное, со стеклянными стенами и выложенными красным кирпичом переходами между ними. Внутри горел неяркий свет, и было видно, что здание уже полностью достроено. Мне оно сразу понравилось. Вокруг не было никаких куч строительного мусора, а наоборот, были посажены молодые деревца и кустарники. Места для парковки и детской площадки было предостаточно. Вокруг здания слева начинался парк, справа возвышались корпуса двухэтажного комплекса апартаментов, а на горе повыше виднелся какой-то окруженный парком замок с башенкой.
Кен покружил между деревьями и остановился.
— Вот здесь мы взгромоздим оленя. И медведя, если он действительно так хорош, как утверждает Мария. И зайца — по заявкам любящего экзотику начальства. А также белку и прочую живность — для поддержания природного равновесия.
— Этого не может быть, — уверенно сказала я. — Это слишком здорово, чтобы быть правдой. Мне все это снится. Ущипни меня.
Он обнял меня двумя руками.
— За какое место?
— За любое… Ой, ты что так больно щиплешься? — Воскликнула я, потирая покалеченную нижнюю часть спины.
— Ты же сама попросила… Ну извини, сейчас приедем домой, я тебя пожалею. Садись в машину, считай мили.
Мы сели в машину.
— Засекла дистанцию?
Я покрутила колесико бортового компьютера, сбросила мили до нулевой отметки.
— Поехали.
Мы выехали на улицу, развернулись на светофоре, заехали в ворота с надписью «Частное владение, въезд запрещен», проехали усаженную вековыми дубами аллею и причалили к тому самому замку с башенкой, который я видела снизу от библиотеки.
Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Юная Лидия Савинова страстно любит своего одноклассника, но неразделенная любовь приносит ей массу несчастий, и они как бы передаются другим героям романа. Счастливая встреча Евгении и Анатолия заканчивается трагическим финалом. Пройдя через тяжкие испытания, Евгения находит счастье со своим спасителем-сыщиком. Но грозные обстоятельства продолжают преследовать героиню.