Спросите Колорадо: или Кое-что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США - [42]
С тех пор у нас хорошие отношения, хотя мы по-прежнему не слишком часто общаемся между собой. Да и о чем нам, собственно, говорить? Моя новая форма с вытачками, кстати, пришла ровно через два дня после установления между нами хороших отношений. Может быть, сенсей Токояма был старшим братом Лэй?
Сегодня мадама была чем-то озабочена.
— Инна, — строго спросила она, — ты едешь на «Гасшуку»?
Я тормознула у двери.
— Да, естественно, — кивнула я. — Как и все наши.
Она сделала рукой какой-то жест, значения которого я не смогла разгадать.
— Все ваши как раз и не едут, — укоризненно произнесла она, как будто это я подговорила всех не ехать на сборы. — И мне это не нравится. — Она повернулась ко мне спиной, как ее, то есть бабы-ягина, избушка. И скрылась в дверях своего кабинета. Я почапала дальше, в раздевалку.
Первой, с кем я столкнулась, оказалась Джуди.
— Джуди, — окликнула я подругу, — Ты едешь в лагерь?
Джуди — единственная японка нашего дожо, но японка не вполне настоящая. Она родилась в Америке, и родители, эмигрировавшие в Америку после Второй мировой войны, не обучили ее японскому языку. Дома они говорили по-английски, считая, что детям будет легче жить в Америке со знанием английского языка.
Они жестоко просчитались. В полном соответствии с печальным советским анекдотом «Били не по паспорту, а по морде», в Джуди всегда распознают японку ее соотечественники и пытаются обратиться к ней по-японски. Она не понимает, не отвечает, и злится, и растет ее неуверенность в себе и сопротивление. Когда-то, в минуту безысходности, она открыла для себя каратэ, как лучший способ защититься от агрессивного окружающего мира. Когда она в дожо, ей сам черт не брат, и ее раскосые мечущие молнии глаза сулят врагу немедленное поражение. Ее первый муж, японец в первом поколении, говорил по-японски, и этого она не смогла ему простить. Так она осталась одна, с двумя маленькими детьми, дослужившимися уже до коричневого пояса и побеждающими на всех соревнованиях, будь то местные или Панамериканские. Внешний вид не пропьешь. Меня она уважает за то, что я от родного языка не отрекаюсь. И еще за то, что я сама зарабатываю себе на жизнь. Домохозяек, в лице Элизабет и Лоры, она терпит, но иногда позволяет себе колкости в их адрес. Когда никто, кроме меня, не слышит. Я обычно улыбаюсь в ответ, и Джуди улыбается тоже. Это странно — видеть улыбку на ее словно бы выкованном из стали лице. Эту улыбку трудно забыть.
Так вот, я спросила у Джуди, собирается ли она на сборы. Я знала, что она ни за что не пропустит такое развлечение. Это просто был вежливый диалог, где всем участникам заранее известны и вопросы и ответы. Но, к моему удивлению, она замешкалась с ответом.
— Не знаю… — протянула Джуди, отводя глаза. — Многие не едут в этом году… А без компании скучно…
— Кто не едет? — удивилась я.
— Джон сказал, что не знает, поедет или нет, — пожала плечами Джуди.
Джон… Отец Камиллы? — наконец доперла я.
Джуди покраснела (насколько это было заметно на ее и без того смуглом лице) и кивнула.
Тут и сам Джон подтянулся, легок на помине.
— Ты на сборы собираешься? — как не в чем ни бывало, осведомилась я.
Он недовольно сморщился.
— Мне не до сборов. У нас на работе такое творится… Если до конца недели ситуация не изменится, придется искать новую работу.
— А что случилось?
— Да полная ерунда. — Он поднял голову и затравленными глазами обвел всю нашу компашку, поскольку Лора и Элизабет были уже тут как тут. — Девчонки, вы не очень спешите? У меня голова уже не варит, а на работе и поговорить ни с кем нельзя, все от меня шарахаются, как от зачумленного…
— Пошли в «Хакльберри», — решительно сказала Лора. — Прямо сейчас, не переодевайтесь. Я как раз хотела вас угостить новым чаем, мне только что привезли. Там и поговорим.
«Хакльберри» — ресторан, кондитерская и чайная, всего в двух шагах от нашего дожо, куплен Лориным мужем года два назад и названием своим обязан вовсе не Гекльберри Финну, а ягоде чернике, изображение коей и украшает вывеску.
Мы собрали свои вещи, вышли из дожо, поднялась по ступенькам, пересекли ресторан и прошли в маленький зал чайной. Там было пусто — американцы редко пьют чай в десятом часу ночи в среду вечером.
Лора отправилась на кухню и через минуту вернулась с деревянной коробочкой в руках. Подросток-официант немедленно принес чашки с блюдцами, чайник с кипятком и подгоревшее свежевыпеченное печенье с кусочками шоколада.
— Вот! — гордо произнесла Лора, доставая из коробочки какой-то сероватый клубочек, похожий на сушеного осьминога. — Это особая разновидность белого чая. Очень редкая и очень дорогая. Сейчас я его заварю.
Она осторожно опустила клубочек в стеклянный заварочный чайник и залила его кипятком. Клубочек немедленно начал расправляться, выпуская какие-то слоистые перышки и окрашивая кипяток в мутно-желтоватый цвет. По комнате разлился запах прелого сена.
— Теперь мы ждем десять минут, — Лора взглянула на часы, засекая время, — и можно разливать.
— Неужели десять? — изумилась я.
— Не меньше, а то вкус будет не таким ярким.
Мы начали грызть бракованное печенье, которое всегда есть у Лоры в запасе, поскольку его все равно уже не продашь, а выбрасывать жалко. Ее дети и сотрудники на него уже смотреть не могут, и Лора мечтает освоить технологию безотходной выпечки, но у нее пока не получается.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.