Спросите Колорадо: или Кое-что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США - [41]
Мне это не понравилось. Я залезла в Интернет, полазила по чатам и через полчаса нашла производителя совершенно крутой формы для каратисток — «Джука Даймонд». Одна проблема — форма на мой тогдашний взгляд была дороговата. Я еще пошарила по Интернету, и наконец нашла фирму, которая продавала джуковскую форму со скидкой. Там-то я ее и заказала. И, как выяснилась, совершила большую ошибку. То есть деньги-то они сняли сразу, но заказ все не высылали и не высылали, ожидая, видимо, когда Джука сама снизит цены и они смогут ее купить и выслать мне. Я пыталась звонить, ругаться и требовать деньги назад. На другом конце провода с трудом говорящий по-английски японец, называвший себя сенсеем Токоямой, бил себя в грудь, грозился сделать «сэппуку», что на нашем языке означает «харакири», обещал прислать форму прямо вчера и упорно не выполнял обещаний. Потом на мои звонки перестали отвечать — видимо, занесли мой номер в черный список. Все это время я продолжала тянуть лямку — уныло ходила на уроки каратэ, без всякого прогресса и усердия. У меня не получалось ничего, уже и сенсей подостыл к моим женским прелестям, а мадама все дулась и сопела, проходя мимо меня в коридоре и не замечая в упор…
Ну как же я могла бросить каратэ, если со дня на день ко мне должна была прибыть моя новая чудесная форма, сшитая в Японии из самого лучшего каратистского хлопка, рассекающая воздух как кинжал, и — главное — сшитая специально для таких фигуристых женщин как я, то есть с вытачками, приталенная, — словом — вся из себя.
Я ждала, стиснув зубы. Сенсей Токояма безмолвствовал.
Как-то раз, придя на утреннее занятие пораньше, чтобы отработать ненавистную, никак не дававшуюся мне заднюю стойку с блоком шуто уке, я стала свидетельницей выяснения отношений между сенсеем и его женой. Они что-то громко кричали друг другу на их родном «фарси» — точнее, кричала одна мадамиха, сенсей спокойно ей отвечал, и она кричала еще громче, и в голосе ее слышались слезы.
Мне впервые стало ее жалко.
К сожалению, на фарси я знаю единственное слово — «туман», то есть деньги, поскольку именно с песней «Ох туманы мои, растуманы», как мне рассказывал один знакомый, у которого отец еще при шахе строил в Иране сталелитейный завод, все советские служащие шли по пятницам за зарплатой. Других слов я не понимаю.
Я пошла в дожо и стала разогреваться. Через какое-то время из кабинета сенсея пулей вылетела мадамиха, красная и вся в слезах, пробежала по коридору и заперлась в туалете. Сенсей даже не выглянул ей вслед. Спустя некоторое время он степенно вышел из офиса, прошелся по коридору в другую сторону, кивнул мне, оброня что-то вроде:
— Женщины, что с них взять, — вышел во двор, сел в машину и уехал. Мадама продолжала подвывать в туалете.
Я не выдержала и приоткрыла дверь.
— Сэмпай, у вас все в порядке?
Она взвилась, как подбитая ворона.
— У меня все не в порядке! Что у меня может быть в порядке? У меня не жизнь, а… а…
И она с новой силой залилась слезами. Вид у нее был самый жалкий. Чувствуя себя ужасно неловко, я сжала ее плечи и начала гладить по голове.
— Ну успокойтесь, все будет хорошо… Ну не расстраивайтесь вы так.
А она все продолжала всхлипывать, бессвязно причитая что-то вроде:
— Я не могу больше! Я уеду! Ну сколько можно? Я же не каратистка, я архитектор, за что мне все это…
Понемногу я стала въезжать в суть истории.
Лэй (так звали мадамиху) была из обеспеченной иранской семьи, поэтому родителям было по карману отправить единственную дочь во Францию, в Сорбонну, изучать архитектуру. Талантливая девушка уехала во Францию, с блеском окончила университет и немедленно получила блестящее предложение от одной известной парижской архитектурной компании. Она согласилась, но перед началом работы решила поехать навестить любимых дядюшку и тетушку, которых не видела целых четыре года, в Калифорнию. И надо же было так случиться, что у дядюшки как раз гостил старинный друг, тоже иранец по происхождению, приехавший из Колорадо, где он работал в университете и обучал каратэ студентов. Сам-то он обучался каратэ в Японии, и ни о чем другом, как о каратэ, говорить долго не мог. Свежеиспеченный архитектор из Сорбонны только презрительно поджимала губки, когда он начинал говорить о каратэ, но у него были свои навыки укрощения строптивых. Она и оглянуться не успела, как контракт с почтенной французской фирмой был расторгнут, а ее, толком ничего не соображавшую, увезли в Колорадо, облачили в кимоно, навязали белый пояс и начали издеваться почем зря, выдавая все это за пламенную любовь. С тех пор прошло десять лет, у них родились сын и дочь, но воспитанная на идеалах Сорбонны душа все тянется к прекрасному… А ее все лупят почем зря, объясняя, что у нее несравненный талант — как у Каштанки, — и вот она достигла уже всех немыслимых высот и регалий в каратэ, а душа все хочет чего-то, построить чего-то там или спроектировать…
Я не заметила, когда заревела в голос вместе с мадамой, то есть с Лэй.
Из туалета нас извлекли испуганные девицы, явившиеся на урок. Мы больше ничего друг другу не сказали, но в тот день я впервые, закусив от боли губу, села в правильную заднюю стойку, а Лэй, наблюдая за мной из дальнего угла, впервые не скривила презрительно лицо, а одобрительно кивнула, незаметно для других показав большой палец: молодец, мол!
Предлагаемые повести — яркий дебют начинающего писателя (род. 1945 г.) — восторженно встречены польскими читателями и высоко оценены критикой. Станкевич — сын польского повстанца, царский офицер — бесславно и бесцельно погибает в гражданскую войну, не веря в дело, которому служил. Рогойский («Возвращение») приезжает в Польшу в 1919 году, опустошенный и равнодушный ко всему, что происходит в его стране. Исполненные высокого нравственного смысла, повести читаются с большим интересом.
К 2134 году человечество получает возможность корректировать события прошлого. Это позволяет избежать войн, насилия и катастроф. Но не всё так просто. В самом закрытом и загадочном городе на Земле, где расположена Святая Машина — девайс, изменяющий реальность, — происходит череда странных событий, нарушающих привычную работу городских служб. Окончательную судьбу города решит дружба человека и ога — существа с нечеловеческой психикой, умудрившегося сбежать из своей резервации.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.
Британка Руби мечтает найти могилу мужа, пропавшего без вести, покаяться в совершенном грехе и обрести мир в своей душе. Элис, оставив свою благополучную жизнь в Вашингтоне, мчится в Европу, потому что уверена: ее брат Сэм жив и скрывается под вымышленным именем. Немка Марта рискнула всем, чтобы поехать в Бельгию. Она отлично понимает, как встретят ее бывшие враги. Но где-то в бельгийской земле лежит ее старший сын, и она обязана найти его могилу… Три женщины познакомятся, три разные судьбы соединятся, чтобы узнать правду о мужчинах, которых они так любили.