Спросите Фанни - [4]
Мюррей потер подбородок. Он только сейчас понял, что забыл утром побриться. Рут, без сомнения, это заметила.
— Я боюсь, что он водит вашу сестру за нос, — заявил он. — Внушает ей ложные надежды. Я подозреваю, что намерения у него несерьезные, и не хочу, чтобы Лиззи страдала.
Мюррей был старомоден в вопросах взаимоотношения полов; он считал женщин более уязвимыми, склонными принимать мимолетное увлечение за любовь, а потом страдать, когда роману приходит конец. Он не знал, каким именно словом назвать нынешнюю связь дочери, зато знал, что Гэвин все еще женат, по крайней мере по документам. Авось Рут, как старшая сестра, поможет Лиззи набраться решимости, чтобы выпутаться из этих отношений.
— Поговори с ней, Рут.
— А почему не я? — обиделся Джордж.
— Летом я уже пыталась, — заметила Рут. — Она и слушать меня не стала.
— Ну, меня, старика, она и подавно не послушает, — возразил Мюррей. — А ты все-таки сестра. И женщина.
— Вообще-то Лиззи ближе общается со мной, — встрял Джордж.
— Вот сам с ней и разговаривай, — с вызовом заявила Рут.
— Прекратите оба! — Не иначе как дети проглотили бациллу разлада вместе со стаканом вечернего молока. — Это мой дом, а я терпеть не могу, когда вы ругаетесь. И мама ваша этого не любила. Так что хватит!
— Кстати говоря… — начала Рут.
— О-о, — протянул Джордж, а Мюррей вздохнул.
«Кстати говоря» означало, что Рут собирается сменить тему.
— Я заметила в ванной грибок, папа. За стойкой для раковины. Ты проверял дом на черную плесень?
— У меня нет черной плесени, — ответил Мюррей. — Только голубая.
— И все-таки тебе надо обратить на это внимание. Надо протереть стены разбавленным уксусом. К тому же под карнизами висят огромные осиные гнезда.
— Я их сброшу.
— Нет. Найми профессионалов. У тебя аллергия на пчелиные укусы, папа.
— Правда?
— Папа!
— Тогда я опрыскаю их чем-нибудь, когда сядет солнце.
— А почему не пригласить специалистов? — настаивала Рут.
— Так вот зачем ты приехала? — спросил Джордж. — Чтобы учить отца поддерживать порядок в доме?
— Конечно, нет. Но рано или поздно придется признать, что жизнь отца изменилась, и это только начало.
— Я содержу дом в чистоте, — возразил Мюррей. — Выбрасываю газеты, выношу мусор. Завелись ли у меня мыши? Ну завелись. Белки на чердаке? Может, есть парочка. Ну и что? От плесени не умирают. — Он указал подбородком на телефон Рут: — Лиззи не ответила?
Рут покачала головой.
Мюррей вздохнул. Несмотря на выпитый кофе, на него вдруг навалилась сонливость.
— Пойду прилягу, — сказал он. — Разбудите меня, когда она приедет.
Мюррей вышел из кухни и зашаркал к лестнице, стараясь вспомнить, когда его в последний раз жалила пчела.
— Вот видишь? — услышал он голос Рут. — Он уже устал. А ведь еще только четверть десятого.
В относительной тишине своей комнаты Мюррей лег в кровать, которую еще не застелил, что Рут тоже могла заметить. Несколько листьев клена за окном покраснели, и это напомнило старику, что пришла осень, а значит, и зима не за горами, и Мюррей загрустил. Зимы теперь такие длинные…
В основном они длинные потому, что из-за радикулита он больше не ходит на лыжах, напомнил он себе. На снегоступах тоже гулять нельзя, поскольку трудно удержать равновесие. Остается только сидеть дома и читать под вой северного ветра. Выходя на улицу, он рисковал поскользнуться. Если садился в машину, существовала опасность, что ее занесет. Иногда он чувствовал себя отшельником, который живет один-одинешенек и разговаривает сам с собой, просто чтобы потренировать голосовые связки.
В этом году Мюррей мечтал поехать на зиму в Мексику. Найти маленькую рыбацкую деревушку, не истоптанную туристами, где можно снять оштукатуренный домик, учить язык, ходить на рынок и есть местную пищу. Он слышал о симпатичном городе Стуатенехо на берегу Тихого океана, но, погуглив, увидел там рестораны, пляжи и прогулочные лодки, после чего решил, что место слишком людное. Подходящий населенный пункт еще придется поискать, но это ведь тоже часть удовольствия. Он уедет в январе, а вернется после весенней распутицы, в конце апреля, к цветению пурпурных триллиумов и венериных башмачков, когда пора перекапывать землю на подсолнуховом поле и заниматься многими другими приятными делами, ради которых и стоит жить в северной Новой Англии.
Мюррей разгладил складки на простыне, улегся, сложил руки на груди и почувствовал, как выравнивается дыхание. Он действительно очень беспокоился о Лиззи. Неизвестно, связано ли это с Гэвином, но в последнее время она сама не своя — нервозная, настороженная, и все твердит, что собирается бросить работу и уехать на год в Индию или Непал. Раньше она никогда ни о чем подобном не упоминала, и Мюррей заключил, что Гэвин морочит ей голову. Ох, Лиззи, неужели ты не видишь, что он просто забавляется с тобой?! Брось его, пока он не бросил тебя!
Сейчас отца главным образом беспокоила младшая дочь, но он волновался и о других детях. Рут служила в крупной юридической фирме в Вашингтоне, и Мюррея тревожило, что она слишком много работает, — как она сама однажды обмолвилась, шестьдесят — семьдесят часов в неделю. Ее муж Морган тоже был юристом, но ему как-то удавалось приходить домой к половине седьмого. «А почему у тебя так не получается?» — часто спрашивал Мюррей Рут.
Супружеские пары — молодые и пожилые, счастливые — и не очень. Одинокие люди — успешные или неудачливые.У каждого из них — своя жизнь, свои радости и печали.Их сводит вместе лишь путешествие на плотах по Большому каньону. Путешествие, в котором кто-то найдет счастье, кто-то — силы раз и навсегда изменить свою жизнь, кто-то — мудрость, а кто-то — надежду на лучшее…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
В России быть геем — уже само по себе приговор. Быть подростком-геем — значит стать объектом жесткой травли и, возможно, даже подвергнуть себя реальной опасности. А потому ты вынужден жить в постоянном страхе, прекрасно осознавая, что тебя ждет в случае разоблачения. Однако для каждого такого подростка рано или поздно наступает время, когда ему приходится быть смелым, чтобы отстоять свое право на существование…
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
Эрик Стоун в 14 лет хладнокровно застрелил собственного отца. Но не стоит поспешно нарекать его монстром и психопатом, потому что у детей всегда есть причины для жестокости, даже если взрослые их не видят или не хотят видеть. У Эрика такая причина тоже была. Это история о «невидимых» детях — жертвах домашнего насилия. О детях, которые чаще всего молчат, потому что большинство из нас не желает слышать. Это история о разбитом детстве, осколки которого невозможно собрать, даже спустя много лет…
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
Страшная трагедия всколыхнула жизнь тихого курортного городка: во время пожара, загадочным образом начавшегося в доме миллионеров Гаррисонов, погибли четверо из пяти членов семьи. Ходят слухи, что во всем виноват Уин Хаскинс, сторож имения; и хотя полиция прямо не предъявляет никому обвинения, люди шепчутся у него за спиной, и опозоренный Хаскинс не может найти работу. Его дочь Перл, желая восстановить доброе имя отца, затевает свое собственное расследование. Девушка даже не представляет, насколько ужасной окажется правда…
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.