Справедливый приговор. Дела убийц, злодеев и праведников самого знаменитого адвоката России - [67]

В этих векселях были подделаны подписи товарища председателя Одесского Окружного суда В. Пащенко и инженера Лишина. Оба они были хорошими знакомыми Росковшенко и сами давали на его векселях подписи, с тем, чтобы Росковшенко мог их учитывать. По наступлении сроков векселя должны были возвращаться, и, действительно, Росковшенко их возвращал, но, как оказалось впоследствии, он снимал с них копии и вновь учитывал.

Вместе с Росковшенко суду, как пособники преступления, были преданы мещане М. Вульфсон и Моргулис.

Дело по обвинению Росковшенко слушалось в Кишиневском Окружном суде с участием присяжных заседателей с 25–27 октября 1885 г. Председательствовал товарищ председателя Зубов. Обвинял товарищ прокурора Дымчевский, Росковшенко защищал Ф. Н. Плевако.

На суде выяснилось, к каким сделкам приходилось прибегать Росковшенко для того, чтобы платить свои долги. Ему приходилось платить чудовищные проценты под угрозой своих кредиторов-ростовщиков обратить обязательства ко взысканию. Все сделки происходили при участии Вульфсона.

Большинство свидетелей и те лица, от имени которых выдавались векселя, охарактеризовали Росковшенко как человека, сделавшегося жертвой ростовщиков.

Еще до суда все кредиторы Росковшенко были удовлетворены.

В своей речи прокурор, отказавшись от обвинения Моргулиса, всю тяжесть ответственности за преступления возложил на Росковшенко, как на бывшего представителя власти, которая должна оборонять общество от преступлений.

Председатель в своем резюме подчеркнул выводы обвинителя и указал, что нет в деле оснований для оказания снисхождения Росковшенко.

Присяжные заседатели оправдали Моргулиса и Росковшенко и признали виновным лишь Вульфсона.

Речь в защиту Росковшенко

Господа судьи!

Того, что видели и слышали вы здесь, того, что выяснено показаниями свидетелей и чистосердечным признанием самого подсудимого, было бы совершенно достаточно для суда формального. Преступление совершилось, факты бесспорно установлены — и все тут.

Но законодатель, отдавая человека на ваш суд, на суд общественной совести, суд общественного мнения, имел в виду другие цели. Он хотел, чтобы вы оценили по достоинству все мельчайшие детали, мельчайшие обстоятельства, сопровождавшие преступление.

Обвинение напирает на то, что Росковшенко занимал такой пост; обвинение негодует при виде того, что человек одной и той же рукой писал обвинительные акты и делал фальшивые векселя.

Но, господа, прежде всего я прошу вас отрешиться от того сознания, что вы судите надворного советника, товарища прокурора. Человек приходит в мир не в мундире, не с регалиями, а в своей обыкновенной коже; он является на свет с одинаковым расположением к добру и злу и, если оказывается, что одно из этих начал победило, то для вас, судей совести, представляется трудная задача рассмотреть обстановку жизни данного субъекта, оценить обстоятельства, сопровождавшие борьбу его со злом и затем падение.

Как только в основание своих суждений вы положите такой принцип, то нет ни малейшего сомнения, что в дальнейшем мои взгляды не будут расходиться с вашими.

Я, господа судьи, понимаю негодование, я понимаю весь ужас обвинителя при виде того, что один из наших братьев по корпорации, один из членов нашей семьи, пал так низко; но здесь я позволю себе для иллюстрации рассказать весьма интересный анекдот.

В Англии во время борьбы против табака жил чрезвычайно талантливый проповедник; его пламенные речи, его неотразимая логика действовали на слушателей подавляющим образом.

Раз как-то он особенно красноречиво восставал против нюхательного табака; многочисленные слушатели благоговейно внимали ему и до глубины души проникались теми убеждениями, какие приводил оратор; но вдруг, в самую патетическую минуту, когда напряжение публики достигло высших размеров, проповедник торопливо вынул из кармана табакерку и — понюхал из нее!..

Что станете делать: человек создан таким образом, что ни корпоративные особенности, ни мундир не изменяют его, и публика рассматривает его только с точки зрения человеческой природы.

Я защищаю не преступника, я защищаю несчастного человека, стыд и слезы которого вы видели здесь. Я понимаю это отчаяние, понимаю эти слезы.

Чем он был раньше, чем стал теперь, и какой долгий, бесконечно долгий путь терзаний и ужасающих мучений прошел он!

Историю его жизни вы знаете уже. Молодой, талантливый человек (он работал в одной из московских газет), он прошел ту счастливую школу, где люди рано научаются отличать левую сторону от правой.

Но он был увлекающийся человек; увлечение — не достоинство, но и не недостаток… В Витебске он увлекся одной женщиной, отдавая ей все; когда же страсти охладели, то он не хотел бросить жертву своего увлечения на произвол судьбы: не имея денег, он гарантировал эту женщину векселями.

Это был первый ком, превратившийся потом в гигантскую лавину.

Приехав в Одессу, Росковшенко не избавился от витебских кредиторов; они, как вы слышали здесь, постоянно наезжали к нему в гости, они его преследовали, не давали ему минуты отдохнуть. К несчастью Росковшенко, в Одессе на его долю выпало большое счастье: он влюбился в женщину, которая отвечала ему тем же и которая согласилась разделить с ним жизнь.