Способность любить - [38]

Мы говорили, что женщина, которая не обладает адек­ватной самооценкой, проявляет это, одеваясь бедно, как будто она не стоит тех денег и хлопот, которых требует хо­роший гардероб. Но может быть и другая крайность: тот же самый механизм другую женщину может заставить укра­шать себя чрезмерно, и женщина становится одержима сво­ими туалетами, прическами и комплекцией. Она тратит на одежду и салоны красоты гораздо больше денег, чем может себе позволить.: И сколько бы времени она ни просидела, прихорашиваясь у туалетного столика* ей все будет мало. Она готова весь вечер любоваться собой. Она не может уде­лять внимание соседу за обедом, беседе, игре, музыке. Она слишком занята своим платьем, лицом, прической. Ее от­ношения с другими строятся в основном на том, что они подумают о ней и ее внешности.

Когда женщина тщательно одевается и причесывается, проверяет все мелочи и последний раз бросает на себя взгляд в зеркало, перед тем как выйти, — это не нарциссизм. Она может даже немного посуетится, вернуться, чтобы взять другую пару сережек или другие перчатки. Но когда послед­ний раз посмотрит в зеркало, она будет довольна: пусть и не красавица, но она хорошо подготовилась. Теперь можно позабыть о себе и своей внешности и начать развлекаться.

Это не нарциссизм, а принятие себя, здоровая любовь к себе, которая на самом деле избавляет от излишнего вни­мания к самому себе.

Инфантильная любовь к себе не освобождает, а ограни­чивает и порабощает. Человек, страдающий нарциссизмом, не может делить радость или удовольствие с другими и тем более не может сочувствовать чужой боли. Ни у кого зубы не болят так сильно, как у него, ни у кого нет таких труд­ных для решения проблем, никто не работает так тяжело и не приносит такие жертвы. И никто его не понимает.

Он может вести себя эгоистично, думать только о себе, никому не сочувствовать, быть даже жестоким и не поймет, что причиняет боль другим людям. Он подобен ребенку, который щиплет остальных детей в песочнице, пока мате­ри не надоест его уговаривать и она решит показать ему, что он делает. Она щиплет его достаточно сильно, чтобы он заплакал. Теперь он наконец поймет, почему нельзя щи­пать других.

Взрослый, у которого сохранилась инфантильная любовь К себе, не обязательно проявляет ее очевидными инфан­тильными способами. Общество побуждает человека покры­вать себя славой таким образом, что подчеркивается значе­ние любви к себе. Мощные соревновательные силы требу­ют: «Победи или будешь побежден». Всякий захваченный такой борьбой может выработать стремление к богатству, власти, статусу за счет других своих отношений. Финансо­вый успех, несомненно, приносит удовлетворение, но в нем есть опасность для других разновидностей любви. В это стоит вглядеться повнимательней.

7. ЛЮБОВЬ И СТАТУС

Мы все любим вещи — материальные вещи, которые стоят денег. Мы любим их так сильно, что они становятся важной частью нашей любовной жизни. Стоит только при­слушаться, как люди выражают эту свою любовь. «Я люблю свою новую машину». «Я люблю меховое манто». «Мы лю­бим наш новый дом». Используют ли в данном случае люди слово «любить» в другом смысле? Ответ только один — нет. Мы можем связывать любовь с романтикой, сексом, бра­ком. Но любовь — это привязанность, и она не ограничи­вается привязанностью исключительно к людям.

В подобных материалистических мечтах люди не только раскрывают свои желания, но, поскольку их желания силь­ны и возникают многократно, одновременно показывают, как они этим поглощены и на что могут пойти, чтобы при­обрети такие вещи. Эта поглощенность вещами может от­нимать больше времени, мыслей и энергии, чем любовь к определенному человеку. Никто в этом откровенно не при­знается, но приобретательство и статус могут стать главной любовью человека.

Нам нравится представлять себя способными на вели­кую любовь в романтическом смысле, противоположную пристрастию к приобретательству. И мы действительно в высшей степени способны к мечтам, стремлениям и даже к самым нежным чувствам к кому-нибудь, кто «прекрасен, как ночь». Но мало кто из нас обладает достаточной свобо­дой от внутренних порывов и мощных социальных сил, чтобы не отвечать на призывы к приобретательству и соб­ственности. Мы хорошо видим это на примере любого ре­бенка, который примерно в четыре-пять лет каждое пред­ложение начинает с «хочу» или «дай». И многие из нас с этой привычкой так и не расстаются.

Что дают нам вещи

Культура нашего западного мира, конечно, высоко це­нит приобретательство. Это не примета последних лет. Так продолжается уже столетия. Большое богатство автомати­чески приносит своему владельцу статус. И это психологи­чески влияет на нас. Большинство чувствуют себя безопас­ней за рулем сверкающего нового дорогого автомобиля, чем в старом и побитом. Многие мужчины в воскресенье боль­ше времени проводят с машиной, полируя и лаская пред­мет своей гордости, чем с женой. Богатство и высокое по­ложение помогают притупить жало тревоги, от которой мы все страдаем в различной степени. Они даже создают иллю­зию любви без всяких условий, а если и не любви, то, по крайней мере, одобрения, к чему мы подсознательно стре­мимся с самого детства.