Спортсмены - [80]

Летчфорд показывает 21 минуту 38,3 секунды. Это на три минуты хуже его обычных результатов! Следующие четверки бегут (если только можно применить это слово к тому, что происходит на дорожке) еще хуже: двадцать пять минут, двадцать восемь и даже тридцать. То, что осталось ото льда, даже не блестит под радостными лучами совсем не зимнего солнца.

Капчинский вышел на старт. Никто не виноват, что первый помер достался Евгению, а не ему, могло случиться и наоборот. Спорт есть спорт. И для него сейчас победить — это не выиграть у Летчфорда, что никак невозможно, а преодолеть самого себя, закончить дистанцию хоть пешком, только не сойти, не отказаться от борьбы…

Анатолий закончил дистанцию, хотя на виражах коньки увязали в дорожке чуть ли не по подошву. Более того, он показал время лучшее, чем у всех, кто стартовал до него. Кроме Летчфорда…

Старейшина советского конькобежного спорта, легендарный Яков Мельников писал на следующий день в «Красном спорте»:

«На 10 000 метров конькобежцы шли по совершенно изрезанному льду, который после каждой четверки становился все хуже и хуже. Это решило судьбу Капчинского, который стартовал через девять квартетов после Летчфорда и проиграл ему больше двух минут. В нормальных условиях А. Капчинский был бы абсолютным чемпионом СССР».

Спортсмены люди самолюбивые. Потому-то многие друзья Анатолия и не могли понять поразительного спокойствия, с каким Капчинский воспринял всю эту действительно обидную историю. Не знай друзья, с каким упорством тренируется Анатолий, сколь ответственно относится он даже к второстепенным соревнованиям, они могли бы подумать, что ему вообще безразличны итоги чемпионата.

Внешняя невозмутимость Капчинского объяснялась тем, что он больше любил спорт, нежели себя в спорте. Те пли иные поступки, мысли, переживания Капчинского-спортсмена целиком определялись характером Капчинского-человека. Никакого разрыва, а тем более противопоставления между ними не было и быть не могло.

Конечно же, Анатолий был самолюбив, но лозунга — победа ради победы, победа любой ценой! — не принимал принципиально.

…Анатолию Капчинскому так и не суждено было стать чемпионом СССР в многоборье. Но имя его навсегда вошло в историю советского спорта.

Анатолий Капчинский родился в 1912 году в Саратове. Ясное дело — едва мальчишка научился более или менее твердо передвигаться по земле, его неудержимо повлекло к воде. Так уж было на роду написано у всех саратовских пацанов. На Волге, лишь сходил лед, торчали они целыми днями. Загорали дочерна, купались до посинения.

Попозже появилось еще одно увлечение — классическая борьба. Это уже под влиянием отца Константина Северьяновича. Опытный механик-дизелист, много поплававший на своем веку, он был наделен недюжинной физической силой, смолоду любил борьбу и передал эту любовь сыну. Из своей старой матросской тельняшки он собственноручно сшил мальчику настоящее борцовское трико.

Константин Северьянович лично судил по всем правилам — и очень придирчиво! — соревнования, в которых участвовали окрестные мальчишки, приятели Анатолия. Капчинский-старший знакомил сына не только с приемами: главное — он учил его подлинному спортивному благородству, воспитывал упорство, выдержку, мужество, то, что принято называть бойцовским характером. Недаром, уже став знаменитым спортсменом, чемпионом и рекордсменом СССР, Анатолий не раз с благодарностью вспоминал отцовские уроки и после каждой победы посылал Константину Северьяновичу в Саратов телеграмму, а следом и письмо с подробным рассказом о всех перипетиях борьбы на дистанции.

Не меньше, чем борьбу и плавание, Анатолий полюбил, когда подрос, прыжки в воду и гонки на парусниках. Позднее он стал одним из сильнейших яхтсменов Саратова и долгое время полагал, что парусный спорт будет главным в его жизни.

От отца Анатолий перенял и уважение к технике, ко всяким машинам, механизмам. Потому он и пришел вначале на завод, а затем и на рабфак. Таков был весьма типичный путь к диплому инженера тысяч рабочих ребят в те годы.

Одно из самых ярких воспоминаний юности Капчинского — о поездке в донские станицы в год великого перелома. Шестнадцатилетний юноша отправился туда вместе с десятками саратовских комсомольцев по путевке райкома, чтобы помочь крестьянам избавиться от исконных врагов урожая в этих местах — полевых грызунов. Но бороться посланцам саратовского комсомола пришлось не только с сусликами… Кулаки подбрасывали совсем юным парням и девушкам письма с угрозами, некоторых жестоко избили. Ни угрозы, ни избиения не напугали комсомольцев. Они знали: кулаки и подкулачники лютуют в бессильной злобе, потому что подошел последний час их существования.

Здесь, в донских станицах, Анатолий крепко подружился — на всю жизнь — со своим земляком Федором Тарачковым, впоследствии тоже ставшим известным спортсменом, чемпионом СССР по велосипедному спорту.

Анатолий уже считался в Саратове признанным пловцом и яхтсменом, когда вдруг неожиданно для многих увлекся коньками. Это увлечение разделил с ним и Тарачков. Настоящие коньки в ту пору в Саратове было трудно отыскать, да и стоили они дорого. Поэтому свои первые коньки друзья изготовили сами, благо были они не белоручками, а рабочими ребятами, умеющими обращаться с металлом.