Спортсмены - [43]

Ирина тоже с нетерпением ждала лета, оно избавит ее от многих забот и расходов. Не надо будет думать, во что одеть, обуть ребятишек. А там грибы, ягоды, огород — легче прокормиться. От этих мыслей еще больше веселеет Ирина, а Андрей Аксенович, глядя на нее, не в первый раз уже скажет:

— Ты, Ирина, больно похожа на Дусю, и лицом, и характером.

— Ну будет уж. Ты послушай, что ребята-то наши надумали. Лыжи себе мастерят. Володька на бумаге вначале все рассчитал, потом тесины для лыж подобрал. А сегодня из школы пришли — сразу за уроки. Я говорю: «Ступайте гулять — отдохните маленько». Они и в ус не дуют. Молчком уроки-то сделали и скорей за свои тесины принялись. До поздней ночи бы простругали, кабы я их не турнула. Тесины-то общипанные в сенях в угол составили. Хочешь — взгляни пойди.

Лыжи ребята себе все-таки смастерили. И крепления гвоздями приладили — все честь честью. От огорода проложили дистанцию и устроили соревнования. Первые дни бегали вчетвером. А в воскресенье к мягковскому огороду подвалила вся деревенская ребятня. Начались споры. Каждому казалось, что он эту дистанцию пройдет лучше. Четыре пары самодельных лыж переходили из рук в руки. Руководил забегами Володя, он же выступал в роли тренера. Судейство осуществлялось сообща.

Выявить победителя оказалось непросто, никто не хотел уступать первенства, и соревновались уже не на быстроту, а на выносливость. Бегали до тех пор, пока ноги переставали слушаться. Самым выносливым оказался Володя.

Не одни самодельные лыжи износил Владимир. У братьев охота к лыжным забавам вскоре прошла. Только Владимир все чаще стал уходить на своих самоделках в лес, катался с гор. Часто возвращался домой с разбитым носом и сломанной лыжей. Все свои невзгоды переживал молча, так же молча мастерил новую лыжину.

А уж когда отец принес настоящие, Володя вообще перестал бывать дома. Из школы — на лыжи, и дотемна. Ирина Елисеевна, бывало, шумнет на него: «Уроки, паршивец, когда будешь делать»?

— Счас! — И сидит до поздней ночи.

Летом Владимир тоже не мог обходиться без дела. Все что-нибудь мастерил. Однажды, на зависть и удивление всей деревне, «изобрел» деревянный трехколесный велосипед. Ездил полдня на нем, потом передал во владение братьям. И кочевал этот велосипед из двора во двор, пока его совсем не доломали.

В восемнадцать лет Владимир остался без отца. Андрей Дксенович погиб в автомобильной катастрофе. Погиб единственный кормилец большого слаженного семейства. И всем четверым братьям пришлось его заменить. Они поступили учиться в ФЗУ и, окончив его, пошли работать.

Владимиру нравилась его новая специальность слесаря-лекальщика на заводе радиоаппаратуры, но все же он продолжал тосковать, не давала ему покоя давняя мечта — видел он себя в форме военно-морского врача. И спустя год поступил на подготовительные курсы 1-го Ленинградского медицинского института. И вот тут ему вроде бы перестало хватать суток: работа, учеба, тренировки, систематические, упорные.

Зимой, когда Владимир стал призером городских соревнований и ему предложили пойти учиться в школу тренеров, он ушел с работы. Но облегчения особого это не принесло. Чтобы помогать семье, он стал тренировать группу юношей.

Летом 1937 года Владимир вдруг исчез. Никто, кроме близких, не знал, что он все дни напролет просиживал над учебниками. Друзьям, которые разыскивали его, отвечали, что он уехал из Ленинграда в Сибирь. И только в конце лета Владимир появился в институте Лесгафта, бледный, худой, но счастливый.

— Поздравляйте меня, — говорил он немного застенчиво знакомым, — я студент Первого медицинского.

Друзья прямо обалдели от этого сообщения.

— Ты же никогда не говорил, — удивленно таращились они на него.

— Да вот так уж получилось. Просто не ожидал, что поступлю, — оправдывался Владимир.

О своих занятиях на подготовительных курсах он поведал только близким людям. Среди них была Муся — тоненькая, милая девушка с завода радиоаппаратуры. Ее Владимир посвящал во все свои дела. И в то лето, когда он готовился к экзаменам в институт, Муся часто приходила в его уединенную деревенскую резиденцию — это был просторный шалаш в самом дальнем конце огромного огорода. Их постоянно видели вместе, даже когда Владимир ушел с завода. Муся чаще стала бывать в кругу его друзей и знакомых, теперь уже из спортивного мира.

Начались занятия в институте. Свободного времени становилось все меньше. Даже с Мусей порой он не встречался по неделе и больше. И девушка начала жаловаться, что ей одиноко и скучно сидеть по вечерам дома и ждать, когда «ученый рыцарь» соблаговолит посетить ее.

Позже начали поговаривать, что Муся встречается с Алексеем Чибиным, известным в то время легкоатлетом. Владимир поначалу не придавал значения этим толкам, но когда однажды на Невском столкнулся с Мусей и Алексеем лицом к лицу, заметил, как растерялась и побледнела она. И сколько потом ни старалась Муся наладить отношения, он как отрезал. Стал еще ожесточеннее бегать на лыжах, сторониться девчонок на курсе, словно и они были в чем-то виноваты, ушел весь в себя.

Однажды Володя, выйдя в свой обычный путь, засек время. На финише посмотрел на часы и огорчился. Результат его явно не удовлетворял. С тех пор он стал тренироваться с секундомером, рассчитывая, где можно увеличить темп бега, где замедлить, и обязательно каждый раз сокращал время на несколько секунд.