Сплетни и K-pop - [87]

Шрифт
Интервал

Теперь настала моя очередь печально улыбнуться.

— Я попробую, — сказала я.

Сори взяла у звукооператора чистый кусок ленты и приклеила к моей щеке крошечный микрофон размером с мой мизинец.

— Просто помни: чтобы летать, нужно два крыла. — Она еще раз прижала ленту к моей щеке, просто чтобы убедиться, что она крепко прижата, а затем пожелала мне удачи. Я посмотрела на ее лицо с глубокими складками вокруг глаз и морщинками от постоянной улыбки и поняла, что я должна была сделать.

Девочки столпились плотным полукругом, наблюдая, как EL3MENTAL заканчивают сет. Сейчас или никогда.

— Ария, — сказала я, бочком подходя к ней сбоку от сцены.

— Что? — спросила она. Она даже не посмотрела на меня, когда сказала это.

— Мы можем поговорить?

— Зачем?

— Я просто… мне нужно тебе кое-что сказать.

— Ладно, — сказала она. Мы отодвинулись в сторону от других девочек и скрылись за черной занавеской, где было немного тише. — Хорошо, в чем дело? — Ария откинула волосы с лица, и я была поражена тем, насколько безупречно она выглядела. Ее кожа была идеально гладкой, почти сияющей, но обычный огонь в глазах исчез.

— Послушай, — начала я, — Чжун сказал мне, что ты тренировалась в Звездной академии где-то около семи лет, так?

— Да… И что?

— Так вот, я понятия не имела об этом. Я не знала, как долго ты ждала… этого, — я указала на сцену, где EL3MENTAL начинали финальную песню сета.

— Ну, конечно… Выступить на этом концерте было моей мечтой, с тех пор как я была маленькой девочкой. Каждый новичок хочет выступить на The Dream Concert, разве ты этого не знала?

Я этого не знала. Я проглотила ответ и посмотрела вниз на свои смехотворно высокие ботинки.

— Элис, ты знаешь, сколько раз Тор-10 говорили мне, что я собираюсь дебютировать?

Я покачала головой.

— Три раза перед А-List. Я тренировалась с тремя разными группами, и все они были отменены еще до того, как мы дебютировали.

— Вау, — сказала я себе под нос. — Это звучит словно чистая агония.

— Так и было. Я плакала несколько дней. Каждый раз.

Внезапно все обрело смысл — почему Ария так волновалась, когда я сказала ей, что никогда не занималась танцами; почему она вела себя так странно, когда Сори сделала меня главной певицей; и почему она плакала после M! Countdown. Она пыталась дебютировать большую часть своей жизни, а я разрушала ее надежды на каждом шагу. То щемящее чувство, которое я испытала, когда разговаривала с Чжуном, было стыдом — мне было стыдно за то, что я никогда по-настоящему не понимала, что стояло на кону. Я вспомнила, как сильно Ария хотела, чтобы я посмотрела видео с нашей хореографией, хотя мы все были измотаны. И что я сделала? Я избегала ее в ванной, как незрелый маленький ребенок. Мне было стыдно за то, что я была такой рассеянной, как будто последние пять месяцев я ходила голой, и все это знали, кроме меня.

— Я не могу поверить, как мне повезло, — тихо сказала я.

— Чрезвычайно. — Ария скрестила руки на груди, но она не была зла или что-то в этом роде.

— Я действительно не хотела, чтобы между нами все стало так плохо, понимаешь?

— Я тоже. — Она вздохнула. — Из нас могла бы получиться действительно потрясающая группа.

— Ария… — Снова этот разжеванный кусочек жвачки, прилипший прямо к заднему зубу. Я подняла глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и выдохнула: — Мне очень жаль.

Что-то похожее на удивление промелькнуло в глазах Арии, но затем ее лицо сразу смягчилось.

— Ты тоже прости меня, Элис.

— Знаешь… — сказала я, теребя черную занавеску, висящую рядом с нами. — Мы, вероятно, выберемся отсюда живыми только в том случае, если что-нибудь придумаем вместе.

— Ты говоришь как Сори, — сказала она, слегка улыбаясь.

— Разве это так уж плохо?

— Я думаю, что нет, но что мы вообще можем сделать?

— Я не знаю… Но все лучше, чем идти туда, чувствуя себя совсем одинокими, верно?

— ДВУХМИНУТНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ДЛЯ А-LIST. ДВЕ МИНУТЫ, — крикнул кто-то на корейском.

— Эй, давай, — сказала я, отодвигая занавеску в сторону для нее, — мы должны, по крайней мере, выполнить нашу традицию перед выступлением.

Ария последовала за мной обратно к девочкам с озадаченной улыбкой, и мы собрали всех в тесный круг. Она рассказала девочкам, что мы собираемся делать, а затем посмотрела на меня и спросила по-английски:

— Хочешь вести?

— Безусловно, — ответила я, улыбаясь ей. Я сложила руки буквой А, затем вытянул их перед собой. — ААА… — крикнула я. Девочки положили руки в круг рядом с моими, а Ария закинула свои в последнюю очередь.

— LIST! — скандировали все. Затем мы исполнили наш точечный танец, постукивая пальцами по груди и выкидывая знаки «пис», точно так же, как это делала Саыль на M! Countdown.

На этот раз мы не смеялись. Я думаю, все чувствовали себя немного неловко из-за происходящего, но я все равно была рада, что мы это сделали. По крайней мере, мы были на одной волне, прежде чем вместе вышли на сцену. Ария выглядела так, словно собиралась произнести ободряющую речь, но, прежде чем она успела что-либо сказать, свет потускнел до черного.

Эпическая радуга световых палочек освещала стадион, как Times Square в канун Нового года. Толпа прокричала с громкостью шестидесяти тысяч человек, когда участники EL3MENTAL поклонились и помахали рукой, а затем прошли мимо нас со сцены.


Рекомендуем почитать
Пёсья матерь

Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.


Найденные ветви

После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.


Манчестерский дневник

Повествование ведёт некий Леви — уроженец г. Ленинграда, проживающий в еврейском гетто Антверпена. У шамеша синагоги «Ван ден Нест» Леви спрашивает о возможности остановиться на «пару дней» у семьи его новоявленного зятя, чтобы поближе познакомиться с жизнью английских евреев. Гуляя по улицам Манчестера «еврейского» и Манчестера «светского», в его памяти и воображении всплывают воспоминания, связанные с Ленинским районом города Ленинграда, на одной из улиц которого в квартирах домов скрывается отдельный, особенный роман, зачастую переполненный болью и безнадёжностью.


Воображаемые жизни Джеймса Понеке

Что скрывается за той маской, что носит каждый из нас? «Воображаемые жизни Джеймса Понеке» – роман новозеландской писательницы Тины Макерети, глубокий, красочный и захватывающий. Джеймс Понеке – юный сирота-маори. Всю свою жизнь он мечтал путешествовать, и, когда английский художник, по долгу службы оказавшийся в Новой Зеландии, приглашает его в Лондон, Джеймс спешит принять предложение. Теперь он – часть шоу, живой экспонат. Проводит свои дни, наряженный в национальную одежду, и каждый за плату может поглазеть на него.


Дневник инвалида

Село Белогорье. Храм в честь иконы Божьей Матери «Живоносный источник». Воскресная литургия. Молитвенный дух объединяет всех людей. Среди молящихся есть молодой парень в инвалидной коляске, это Максим. Максим большой молодец, ему все дается с трудом: преодолевать дорогу, писать письма, разговаривать, что-то держать руками, даже принимать пищу. Но он не унывает, старается справляться со всеми трудностями. У Максима нет памяти, поэтому он часто пользуется словами других людей, но это не беда. Самое главное – он хочет стать нужным другим, поделиться своими мыслями, мечтами и фантазиями.


Разве это проблема?

Скорее рассказ, чем книга. Разрушенные представления, юношеский максимализм и размышления, размышления, размышления… Нет, здесь нет большой трагедии, здесь просто мир, с виду спокойный, но так бурно переживаемый.