Сплетение - [4]

Пол задрожал, когда куранты пробили десять, и гости приступили к подвижной польке. Азалия не очень любила этот тяжелый изматывающий танец. Сквозь неясные очертания танцующих она незаметно пробралась в угол, где стояли елки в надежде ненадолго уединиться. До настоящего времени все шло великолепно. Если бы только Матушка и ее сестры были здесь, то было бы совсем идеально.

Азалия подумывала метнуться наверх и проверить их. Она представляла девочек, запертых в своей комнате, сквозь пол доносится музыка. Они сидят за круглым столом, стеклянными глазами вглядываясь в кусочки картинки. Азалия вздохнула и легонько ударила по одному из шаров на украшенной серебряными лентами елке.

Послышался звон шаров. Из-за веток выросла рука с платком между пальцами. Азалия отскочила.

— Вытри слезы, птенчик, — сказало дерево.

— О, Господи! — вскрикнула Азалия, принимая платок от бестелесной руки, которая, шурша, скользнула обратно в дерево. В углу платка красовались небрежно вышитые буквы Б.Е.В.

— Тем не менее, казалось, ты вот-вот разразишься слезами, — послышалось из-за дерева.

— Брэмбл!

Из-за веток, увешанных шарами из серебряными украшениями, подмигнула пара желто-зеленых глаз. Азалия подавила восторженный возглас.

— Привет, Аз!

Установленные вокруг угла в танцевальном зале елки сформировали пустое пространство, напоминающее по форме кусочек пирога, в котором сейчас разместились сестры.

— Выглядит… уютно, — произнесла Азалия.

— Ничего страшного в том, что мы уже не чувствуем ног, — криво ухмыльнулась Брэмбл. — Здесь немного неудобно, но оно того стоит.

Азалия посмотрела сквозь ветки. Кловия[2] укачивала Жасмин и Кейл[3], которые беспробудно спали. Ева[4] прижалась к ней, сжимая книгу. Ее лицо прикрывала сосновая ветка.

— Как там у вас, Ева? — спросила Азалия.

Ева перевернула страницу книги.

— Света маловато.

Азалия бросила быстрый взгляд на гостей, все еще поглощенных танцами.

— Король ужасно рассердится, — сказала она, — разве вы не пообещали ему не выходить?

— А мы и не выходим! — парировала Брэмбл. — Та-дам! В следующий раз Королю следует дважды обдумывать свои слова. Ты рада, что мы здесь?

Восторг охватил Азалию, и она не смогла сдержать смех.

— Неописуемо!

Девочки наперебой затараторили.

— В этом году бал совершенно чудесный!

— Не могу дождаться, когда вырасту!

— Еда выглядит изумительно!

— Ты покорила всех мужчин!

— Только помни, не привязывайся ни к кому из них, — сказала Дельфиния[5], считающая себя экспертом в любовных делах, ведь ей было уже двенадцать. — Они танцуют с тобой не потому, что ты — это ты, а потому, что если они женятся на тебе, то получат корону.

Улыбка Азалии погасла. Она отошла от елок, чувствуя будто невидимая рука скрутила ей живот.

— Ох!.. перестань, Дельфиния! — сказала Брэмбл.

— Я всего лишь считаю, что ей не следует влюбляться и все тут, — настаивала Дельфиния. — Как только парламент выберет следующего Короля она…

— Да, спасибо. — Брэмбл оттолкнула Дельфинию назад, из-за чего хвойная масса зашелестела. Шары зазвенели. Брэмбл снова повернулась к Азалии с уже знакомой кривой ухмылкой.

— Надеюсь, ты великодушна, — сказала она. — Наш знатный ёлочный переполох занял много времени. Мы заверили Короля, что будем в нашей комнате весь день, ну, знаешь, дуться. А затем проскользнули сюда после чая.

— Вы здесь так давно? — удивилась Азалия. — Вы, должно быть, голодны!

— Голодны? Да мы умираем от голода!

— О, да! — загудели остальные девочки. — У нас нет ни крошки покушать, ни крошки, ни крошки, ни крошки!

Хвойная масса затряслась.

Азалия, смеясь, отпрянула.

— Это я могу исправить! — сказала она и невинно поплыла к столу с десертами.

Она наполнила тарелку всеми видами сладостей: засахаренной малиной, пирожными с розмарином, глазированными орехами, липкими сладкими булочками, яствами, которые они могли позволить себе лишь раз в году, поскольку бал на Рождество финансировал парламент. Их собственный довольно бедный стол состоял из каш и картофеля. По возвращении к елкам, как только заканчивалась полька и начиналась мазурка, Азалия наклонялась, будто рассматривая свои туфельки, и проталкивала тарелку между веток. Несколько пар жаждущих рук затягивали ее внутрь, и из-за деревьев раздавались восторженные визги.

Примерно каждый пятый танец, старательно наполняя тарелку во время быстрой джиги так, чтобы не быть замеченной, Азалия приносила девочкам сладости. Каждый раз тоненькими голосками они выражали свое одобрение. Пока пары танцевали варшавянку, Азалия со звоном расставляла на своем блюде этажами десять изящных хрустальных чаш с пудингом — спецзаказ от девочек. И с осторожностью пробираясь к деревьям…

…Азалия едва не столкнулась с джентльменом.

Азалия потеряла равновесие, и маленькая верхняя чаша с пудингом соскользнула с нижних. С поражающей быстротой молодой человек поймал ее большим и указательным пальцами, отступая назад, когда юбки Азалии успокоились. Его взгляд скользнул по ней, ее каштановым локонам и шелковом платье, а затем остановился на тарелке, заставленной пудингами. На верхушке каждого из них красовался сладкий крем.

С пылающим лицом Азалия высоко подняла подбородок и холодно уставилась на него, не позволяя своим видом никаких вольных замечаний в ее адрес.