Сплетение - [34]

… и несли корзину с пуантами. В руках Флора держала маленький зеленый тапочек Холли.

Войдя в комнатку, они оцепенели.

Злата громко ойкнула.

Взгляд Короля упал на близняшек, потом на корзину с беспорядочной кучей танцевальной обуви. Его брови поползли на лоб.

— Бежим, — бросила Брэмбл.

Девочки бросились врассыпную.

В суматохе перевернутых стульев и шуршащих кринолинов сестры выскочили в холл. Пытаясь догнать их, Азалия побежала за ними. Холли понеслась в кухню, Дельфиния — в сторону коридора, Ева, хлопая черными юбками, — вверх по служебной лестнице. Бледная, как призрак, и готовая расплакаться Кловия, вцепилась в Лилию и совсем не двигалась. Азалия гналась за близнецами, метнувшимися в прихожую, Брэмбл на бегу выхватила у них пуанты.

— Не бойтесь, цыплятки! — воскликнула Брэмбл, забрасывая корзину на изгиб локтя. — Спрячьтесь пока в галерее, под экспонатом с северной стороны. Я приду за вами через минуту. Если я не вернусь… отпусти меня!

Последние слова предназначались Азалии, поймавшей ее руку.

— Ты спятила? — спросила Азалия. — Теперь он наверняка поймет, что мы что-то скрываем!

— Какая разница? — выдергивая руку, огрызнулась Брэмбл. — Не выношу его!

Запястье Азалии схватила твердая ладонь.

— В оранжерею, барышни, — повелел Король. — Немедленно.

Брэмбл вырвалась, сжимая корзину двумя руками. Она отскочила по дуге к стойке перил винтовой лестницы и бросилась вверх по ступенькам.

— Мисс Брэмбл! — окликнул Король.

— Долой тиранию! — закричала Брэмбл. — Аристократию! Автократию! Монократию! И прочие «кратии»! Вы в меньшинстве, сударь! Сдавайтесь!

Втянув щеки, Король не стал преследовать Брэмбл, вместо этого он по-военному сопроводил Азалию и всхлипывающих двойняшек в оранжерею — так Король называл комнатку за кухней. Кловия, Лилия и остальные, кроме Брэмбл, заламывая руки, выстроились в линию вдоль розовых кустов, щеки их пылали, глаза смотрели в пол.

Король вышел, а несколько минут спустя из кухни раздался громкий треск, сопровождаемый звоном падающих ложек, затем стуком крышки от кастрюли и наконец продолжительным глухим рокотом.

В то же мгновенье показался Король, крепко сжимая Брэмбл за плечо, в другое руке он держал корзину. На его щеке красовался след от удара размером с ложку. Брэмбл сплющила губы в столь тонкую линию, что Азалия даже не смогла их разглядеть.

Король закрыл раздвижные стеклянные двери и поставил корзину на стол. На близняшек напала икота, пока Король оценивал содержимое: изорванные, сваленные в кучу, до неузнаваемости залатанные обноски. Он поднял некогда красный тапочек, от которого наглядно отвалилась лента.

— Что ж, — произнес он после затяжного молчания. — Что ж.

Опустив находку, он втянул щеки и сцепил за спиной руки. Он вдохнул, чтобы что-то сказать, потом выдохнул, взял из корзины мягкую туфельку и положил обратно.

— Я искренне разочарован во всех вас, — тихо сказал он. — Искренне разочарован.

Никто из девочек не посмел посмотреть ему в глаза. Ева отщипнула листик с увядшего розового куста и растирая его между пальцами, почти превратила в пыль, а Айви даже не пыталась доесть ломоть коричного хлеба, который она прихватила со стола.

— Прошу вас не сердитесь на них, — промолвила Азалия. — Это прежде всего моя вина.

Король вздохнул.

— И я подозреваю, что вы использовали все пары обуви каждую ночь. Так, мисс Азалия? Безрассудство, — он скрестил руки на груди. — Так вот почему вы опаздываете повсюду. Танцевать по ночам, во время траура, когда это строго запрещено. Вам прекрасно известно, что это непозволительно!

— Никто не слышит нас, — сказала восьмилетняя Холли, обвивая завязочки своего фартука вокруг тоненького запястья. — Ни единого звука.

— Да, я полагаю, что вас, вероятно, не слышно, — согласился Король. — Если бы в вашей спальне было достаточно места для танцев, а это не так, то вне всякого сомнения стоял бы невообразимый гам, разве нет? Итак. Если же шума не слышно, то где же вам танцевать еще? А? В этом доме нет тайн и закулисной возни, барышни. Если вы утаиваете секрет, то я должен быть немедленно проинформирован.

Азалия всем телом почувствовала необычно резкое и холодное покалывание. Она поежилась, когда колючая волна докатилась до кончиков пальцев, и взглянула на сестер. Ева дрыгала рукой, словно, пытаясь стряхнуть мурашки. Холли вытирала ладони о юбку. Брэмбл устремила взор на Азалию, изогнув тонкую бровь. Очевидно, что с ними произошло то же самое.

— Мы… не можем рассказать вам, — пролепетала Флора.

— Мы пообещали, — Злата прижалась к розовым кустам, словно желая провалиться сквозь землю.

— На серебряном платке Залии, — добавила Холли.

Враждебное выражение лица Короля сменилось на ошарашенное. Он повернулся к Холли — брови нахмурены, глаза бегают.

— Вы дали клятву? — произнес он. — На серебре?

Багровый румянец Холли даже спрятал веснушки.

— Мы пообещали не говорить Королю, — промямлила она.

Король отшатнулся, прижимая руки к столу за спиной. Если при этом его перевязанной руке и было больно, то вида он не показал. Лишь только впился в Азалию льдисто-голубым взглядом. Азалия не смогла его истолковать.

— То, что вы сделали, — в конце концов произнес он, — называется Клятвой на серебре. Это очень сильная клятва. Где вы о таком узнали?