Спитамен - [33]
За внешней стороной крепостной стены, на пологом берегу искусственного пруда, образованного при помощи каменной перемычки, поверх которой стекает излишек воды и падает вниз множеством серебристых струй, напоминающих струны какого-то гигантского инструмента, расчищена и полита водой округлая площадка. Огромная скала, похожая на башню, возвышается над прудом и отражается в воде. Лишь ветер способен играть на струнах водопада, теребит их, временами подхватывает влагу, обдает ею раскалившуюся на солнце скалу. В тени трех старых, почти сросшихся у основания чинар стоят большие скамьи, вытесанные из каменных глыб. На какую из них ни сядь, увидишь всю долину, утопающую в синеватой дымке. А кому хочется увидеть еще дальше, тот может подняться по небольшим вырубленным ступеням на скалу, что наклонилась над прудом и глядится в него, как в зеркало. Огромные чинары скале по пояс. Выше — только небо. Там, на вершине, обычно дежурят караульные. У них всегда наготове куча хвороста и дров. Если караульные заметят на дороге что-то подозрительное, то немедленно разожгут костер — ночью из сухих дров, чтоб поярче, днем из сырых, чтобы дыму побольше, — подадут сигнал другим крепостям.
Обитатели замка, которым надоедает теснота крепостных помещений, любят в спокойное мирное время выходить за ворота и отдыхать у пруда в тени скалы и чинар. Равшанак издалека рассмотрела собравшихся там людей, одетых по-праздничному, во все яркое. Они встречали восход Солнца и веселились. Посреди площадки возвышалась огромная куча хвороста. Вот это будет костер, когда полыхнет от поднесенного факела — искры взметнутся до самых макушек чинар.
Сегодня Навруз — идет, ступает по горам и долам, по полям и садам, по степям Согдианы Новый год.
В толпе Равшанак заметила отца, одевшегося сегодня во все новое, в ладной белой рубахе без ворота, на голове голубой конусообразный колпак, на ногах красные сапоги с загнутыми кверху заостренными носками, над голенищами свисают просторные шаровары, тоже голубые, под цвет колпака. В Согдиане любят голубой цвет, поскольку это цвет Неба. Когда отец поворачивается то в одну, то в другую сторону, отдавая распоряжения, в его левом ухе сверкает крупная серьга — серебряный полумесяц. На широком поясе кинжал в серебряных ножнах с ручкой из слоновой кости.
Подъехав к площадке, Равшанак спешилась. Слуги тотчас приняли у нее лошадь. Вокруг бегала, играя, звонкоголосая детвора. Кто-то из взрослых шикнул на них, чтобы вели себя тихо или убрались подальше и там играли в свои игры. Равшанак увидела сидящего на каменной скамье белобородого старца, как и все, облаченного в новый халат и сапоги. Перед ним прямо на траве расположились полукольцом молодые парни и девушки. А чуть поодаль стояли, сгрудившись, женщины с детьми на руках, слуги, рабы, воины. Подождав, пока голоса удалившихся шалунов стихли в отдаленье, старец продолжил повествование, произнося слова чуть нараспев. Голос его Равшанак узнала раньше, чем самого сказителя. Живя в Мараканде, она не раз слышала из его уст старинные дастаны о героях и влюбленных. Не однажды испрашивала она у матери разрешения, чтобы с подругами пойти на базар, куда привезли, говорят, из дальней страны невиданной красы украшения. И почти всегда в узком проходе вблизи базара она встречала седобородого старца в отрепьях. Возле него обычно собиралась толпа. Многие люди обращались к нему, как к старому знакомому, просто по имени — Дариёд! — и просили (в который, должно быть, раз!) рассказать ту или иную легенду или дастан. Дариёд не отказывал. Заканчивая одно, начинал другое. Равшанак останавливалась и слушала. И подружки с нею.
Сегодня отец ему, видно, сделал подарок. Навруз пожаловал в Согдиану. Навруз…
— Один знатный аристократ из Пенджикента отправился на базар[35], чтобы нанять мастеровых на один день, — продолжал рассказывать Дариёд. — Нашел подходящего мастера, договорился с ним об оплате и привел его к себе в дом. Мастер сразу приступил к работе и выполнил все, что хозяином было велено. При расчете же возник между ними спор. И отправились работник и аристократ к старейшине рода, чтобы он разрешил их конфликт. Едва вошли, аристократ давай жаловаться: «Уважаемый старейшина! Я этого человека нанял за сто динаров на один день, чтобы он нанизал на нити мой жемчуг, однако он не сделал этой работы, а плату требует!..»
«Чего-то ты не договариваешь, — смекнул старейшина. — Что было дальше?»
«Если позволите, дальше расскажу я, — сказал работник. — Этот господин, подойдя ко мне на базаре, спросил: „Что ты умеешь делать?“ Я сказал, что могу делать все. После чего этот человек привел меня в свой дом. Он усадил меня и попросил сыграть какую-нибудь задушевную мелодию на чанге. Я сыграл. Потом попросил меня спеть. Я и это желание его выполнил. До самого вечера я то играл, то пел, услаждая слух и душу того господина. Когда же подошло время со мной рассчитываться, он вдруг хлопнул себя по голове, словно только что вспомнил: „Мне же надо было нанизать на нитку жемчуг! Ты этого не сделал, за что же хочешь получить плату?“»
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.