Спитамен - [170]
— Ладно, сдается мне, нам обоим гореть в аду, — примиряюще произнес Кобар и засмеялся. — Разворачивай скорее дастархан. А то он уже направляется сюда. Предложи ему хлеба — соли[106]…
— А может, лучше прикончить его? — спросил Бабах, подбросив в руке нож, которым резал мясо.
— Вряд ли он пасет отару в одиночестве.
И словно в подтверждение слов Кобара из-за холма выехала группа вооруженных всадников в лисьих малахаях. Они придержали ненадолго коней, как бы оценивая обстановку, затем пустились стремительным галопом, гикая и свистя. Сидящие у костра поднялись им навстречу. Их вмиг окружили, чуть было не затоптав. Разгоряченные кони вскидывались на дыбы, пятились, вертелись волчком.
— Кто такие?! — спросил пожилой массагет, сурово разглядывая незнакомцев из-под кустистых бровей.
— Мы направляемся в Бихру! — поспешно ответил Кобар. — Провели тут ночь…
— Дорога в Бихру проходит не здесь!
— Мы решили ее сократить, уважаемый. Поехали прямиком через степь…
— В таком случае, вам следовало свернуть с дороги вправо, а вы свернули влево…
— Неужели? — изобразил крайнее удивление Кобар. — Выходит, мы заблудились?
— Это мы проверим, — сказал пожилой массагет. — Заблудились или что еще… — и он обернулся к спутникам, мол, не хочет ли кто еще задать вопрос незнакомцам?
Те разглядывали «заблудившихся» с таким подозрением, что ничего доброго от них ждать не приходилось. Из-за плеч у них торчали опереньем кверху стрелы, вложенные в колчаны, а на седлах висели луки.
— Они так и не сказали, кто они! — неприязненно заметил один.
— Мы родом из Наутаки, — с поклоном отвечал толстяк. — По торговым делам побывали в Хорезме, а теперь спешим в Бихру…
— Оно и видно, как вы спешите, — усмехнулся пожилой. — Отклонились от дороги на полтора дня пути…
— Пожалуйте к дастархану, разделите с нами трапезу, за хлебом-солью и поговорим, — засуетился Кобар, кланяясь и показывая руками на постланный дастархан. — Сам Создатель свел нас в необъятной степи, грех не отведать вместе хлеба — соли.
Массагеты громко заговорили между собой, о чем-то заспорили.
Огромная отара тем временем рассыпалась по полю и, пощипывая торчащую из-под снега траву, приближалась к озеру. Чуть поодаль степенно ступали сторожевые псы, каждый ростом с осла, и стоило какому-нибудь беспечному животному податься в сторону от отары, они тотчас пригоняли его обратно, грозно рыча, подталкивая грудью и покусывая за курдюки. Овцы понимали, что псы не причинят им ничего худого, и мчались к отаре, весело подпрыгивая и взбрыкивая задними ногами, словно заигрывая со свирепыми сторожами. Завидев издалека воду, они заблеяли громче и бегом бросились к озеру. На берегу началась сутолока, задние напирали на передних, под копытами чавкала грязь. Молодой чабан, размахивая палкой и крича, восстанавливал порядок. И животные, вступив передними ногами в воду, стали пить. Те, что напились, выбирались обратно, уступая место другим, и отряхивались от воды.
Массагеты, посовещавшись, умолкли. Один из них спешился, подошел к лежавшим возле костра хурджунам и проверил их содержимое. В них, к счастью, ничего не было такого, что могло бы вызвать подозрение.
— Из Наутаки, говорите?.. — переспросил пожилой, пристально разглядывая Кобара, потом перевел взгляд на толстяка Бабаха. — И что там нового?
Те переглянулись, развели руками.
— Ничего хорошего, — ответил Кобар. — Люди стонут под гнетом юнонов. Надеялись, что Спитамен прогонит их, но о нем давно ни слуху ни духу. Люди и вовсе надежду потеряли…
— Да?.. — усмехнулся пожилой массагет. — А не лазутчики ли вы Искандара?
— Да что вы?! — воскликнули Кобар и Бабах одновременно. — Можно ли так оскорблять людей близких вам по крови, которые говорят почти на одном с вами языке? — укоризненно покачал головой Кобар.
— Нынче время такое, — сказал пожилой, не спуская с них глаз и гладя по холке коня, нетерпеливо забившего копытом. — Опасно верить даже разделившему с тобой хлеб-соль. Развелось немало таких, кто и отца обменяет на новый малахай, — он, приподнявшись на стременах, посмотрел в ту сторону, откуда донесся топот копыт.
За макушками камышей замелькал рыжий малахай приближающегося всадника. Выехав из-за озера, он перевел коня на рысь. Пожилой массагет, который, по всей видимости, был за старшего, тронул коня и поехал ему навстречу. Остановившись, они о чем-то негромко переговорили. Кобар понял: этого человека посылали в селение — доложить о них и получить указание, что с ними делать. Значит, селение где-то недалеко. А вдруг именно здесь скрывается Спитамен?..
Пожилой массагет развернул коня и направился обратно.
— Закон гостеприимства не позволяет нам в зимнюю пору оставлять заблудившихся путников без крыши над головой и постели. Поезжайте за ним, — кивнул он на только что прибывшего здоровяка, перепоясанного широким ремнем с прицепленной к нему согдийской саблей. — Он покажет вам дорогу в селение, — и, выдержав многозначительную паузу, прищурил пронизывающие насквозь глаза и добавил: — Может, там вы и найдете то, что искали…
— Нет, нет!.. — запротестовали Кобар и Бабах. — Вы нам только покажите, как выбраться на дорогу, ведущую в Бихру!..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.