Спит - и руки недвижны - [4]

Насвистывая джазовые вариации из "Хай-Флай" Тадда Дамерона, он без приключений добрался до самого Капитолия. Вся оставшаяся неделя была посвящена важному занятию - он помогал Томасу Джефферсону и Генри Дэвиду Торо формулировать основные принципы новой Мирной Конституции...

Сон Эбботта продолжался.

Воспоминания из написанных за шесть столетий книг по истории. Истории человека и его войн.

Другой сон - не скоро после того, как первый закончился миром. Потом еще война и еще мир. А потом наконец ответ, пришедший к человечеству, когда уже казалось последняя надежда потеряна. Спящий...

- Эбботт!

Командующий армией Лина очнулся от своих грез о войне и мире и увидел обращенные к нему лица всех шести подчиненных.

- Вы разговаривали во сне.

Эбботт сглотнул слюну и кивнул. Офицеры снова повернулись к пульту. Боевая машина двигалась уже медленней.

Командир встал из ванны с желе и сверился с приборной доской. Еще десять минут. Через десять минут они окажутся в нужной точке.

- Первый, остаешься. Ты, ты и ты - за мной. - Он вышел из рубки, спрыгнул в трубовик и легко опустился к хранилищу. За ним плавно слетали трое членов команды.

Когда они опустились, Эбботт уже успел открыть люк в камеру, где стояла прикрепленная к палубе буровая капсула. Размером - никак не меньше целого глиссера армии Лорайна. Снабжена гусеницами и носовым буром. В мутном сумраке пустой камеры капсула угрожающе нависала над незваными гостями, сверля их двумя черными фарами (в голове у Эбботта мгновенно вспыхнул мысленный образ выжженных глазниц убитого ими человека). Машина напоминала гигантское металлическое насекомое - какого-то выросшего до немыслимых размеров и посеребренного колорадского жука.

Коснувшись ладонью кнопки, Эбботт сделал свет в камере поярче и приказал троим подчиненным забираться на борт буровой капсулы через связующий люк.

Потом последовал за ними. Когда все облачились в скафандры и пристегнулись к удобным креслам, Эбботт связался с первым:

- Показания!

Ответная мысль первого офицера походила на сквозняк, что продувает хоры в соборе.

- Еще минут шесть. Шлюзы открыть?

Эбботт решил, что пока не стоит.

- Пусть будут закрыты, пока не окажемся над самой точкой. Тогда откроешь со своего пульта. Всю операцию держи со мной связь.

Получив от первого подтверждение, Эбботт откинулся на спинку кресла. Еще шесть минут мертвого времени. Он связался с тремя остальными пассажирами капсулы и прописал им шесть минут сна. Мгновенно провалившись сквозь пласты бодрствования, все трое погрузились в глубокий сон. Вслед за ними нырнул и Эбботт - но не позже чем определил своему разуму пробудиться через пять минут двадцать восемь секунд.

Всю операцию им придется бодрствовать. Так что теперешняя передышка вовсе не лишняя. Самому Эбботгу, впрочем, свежести она не добавит. Сны его памятливой плоти продолжились ровно с того места, где и оборвались...

Сны о войне. И о мире, что всегда следовал за войной. Пятая война, шестая... И всякий раз противоборствующие стороны каким-то образом умудрялись удержаться на самом краю полного истребления. Потом решили попробовать другой путь. Спасая от смерти лучшую молодежь, решили высылать глав государств на личный поединок. Быть может, если высшим политикам придется самим убивать друг друга, войны сделаются для них менее привлекательны..?

Плоть Эбботта вспоминала, как... как на арену под шквальную волну кошачьего визга, свиста и шипения гордо выступил президент Всеамериканских Соединенных Штатов. Позади себя по пыльной арене он волок усеянную шипами сеть и не обращал внимания на град раскаленных консервных банок, что обрушивала на него занявшая дешевые места чернь.

Бесцельно бредя вперед, президент все ожидал, когда же из раздевалки на противоположной стороне арены появится его оппонент- Потом взглянул на небо. Да, прохладный выдался денек. Чертовски неподходящий день для встречи в верхах. Вымпелы с символами мирного сосуществования и балансирования на грани войны отчаянно трепыхались на пронизывающем ветерке... президент повертел головой и прикинул... так, с восточного конца арены. Еще один взгляд в сторону раздевалки. Ага, Дмитрий Григорьевич Потемкин, председатель президиума Верховного Совета Коммунистической Республики, хан Краснознаменных Штатов Китая и глава Народно-Пролетарского Протектората. Уже, собака, опаздывает.

Тут Глен О. Доусман, президент Всеамериканских Штатов, еле заметно ухмыльнулся и с вызовом махнул стальной сетью в сторону мешков со спонсорскими деньгами. Плевать, что все ставки в пользу русско-китайского вождя. Славный будет сегодня денек для легкой и сталелитейной промышленности, для средств связи и ведущих компаний Всеамериканских Штатов. Если он, Доусман, победит. А почему бы и нет? Хотя он и не особенно верил тем донесениям, что сегодня утром показывал ему в Белом Доме государственный секретарь. Донесениям, полученным от тщательно законспирированных агентов ЦРУ в тренировочном лагере Потемкина на Урале. Донесениям, где утверждалось, будто Потемкин медлителен, слабо координирован и вдобавок страдает прогрессирующей сердечной недостаточностью. И все-таки! Сегодня будет одержана эпохальная победа Демократии и Американского Образа Жизни!