Список ненависти - [83]

Джессика взяла меня за руку, коснувшись плечом моего плеча, и в тоже мгновение я заметила Анджелу Дэш. Репортерша, склонив голову, строчила что-то в блокноте. Я опустила взгляд на лист со своей речью.

– В «Гарвине» мы в этом году столкнулись с тяжелой реальностью. Людская ненависть. Вот наша реальность. Люди ненавидят друг друга, таят обиды, злятся и желают возмездия. – Я бросила взгляд на мистера Энгерсона, сидящего на самом краешке стула и готового, если потребуется, прыгнуть и остановить меня. Моя уверенность поколебалась, и снова Джессика поддержала меня, сжав мою ладонь. – В новостях нам сообщают, что ненависть более не является нашей реальностью.

Анджела Дэш откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди и позабыв о блокноте и ручке. Она сверлила меня взглядом, некрасиво сжав губы. Я моргнула, сглотнула и заставила себя продолжить.

– Не знаю, возможно ли избавить людей от их ненависти. Даже таких как мы – людей, своими глазами видевших, к чему ненависть может привести. Нам всем больно. И эта боль еще не скоро уйдет. И наверное, мы усерднее других будем каждый день искать новую реальностью. Лучшую реальность.

Я посмотрела за своих родителей, на доктора Хилера. Сложив руки на груди, он потирал указательным пальцем нижнюю губу и едва заметно кивнул мне. Я шагнула в сторону. Джессика, не отпуская моей руки, наклонилась к микрофону.

– Мы знаем, что изменить реальность возможно, – сказала она. – Это сложно, многие не хотят даже пытаться, но это возможно. Вы можете изменить реальность ненависти, открывшись другу. Спасши врага.

Джессика с улыбкой взглянула на меня. Я грустно улыбнулась в ответ. Останемся ли мы подругами? Увидимся ли мы когда-нибудь после сегодняшнего дня?

– Но чтобы изменить реальность, вы должны быть готовы слушать, учиться и слышать. Главное – слышать. Как президент выпуска 2009 года я прошу вас навсегда запомнить имена тех, кто погиб второго мая, и услышать, какова была их реальность.

Я прочистила горло.

– Многие из них погибли, потому что стрелок… – Я умолкла, не в силах поднять глаза на доктора Хилера, который наверняка вытирает слезы и подбадривающе мне кивает, – … мой парень Ник Левил, а вместе с ним и я считали их плохими людьми. Мы видели только то, что нам хотелось видеть, и мы… – Я вытерла уголок глаза. Джессика отпустила мою руку и начала поглаживать меня по спине. – Мы с Ником… мы не знали… кем были эти люди и как они жили. Не знали их реальности.

Джессика снова наклонилась вперед.

– Эбби Демпси, – произнесла она, – была завзятой наездницей. У нее была лошадь по кличке Ницше, и она каталась на ней каждое субботнее утро. Этим летом она должна была участвовать в юниорском родео. Она страстно этого ждала. Эбби была моей лучшей подругой, – хрипло добавила Джессика. – В память об Эбби мы положили в капсулу времени прядку из гривы Ницше.

Джессика отодвинулась, и я выступила вперед. Пальцы, сжимающие листы с речью, дрожали, и я все еще не могла поднять глаза. Но мне стало легче, когда я вспомнила лица всех родителей, с которыми мы с Джессикой пообщались. Всех родителей, перед которыми я наконец-то лично извинилась. Всех родителей, которые приняли мои извинения. Кто-то из них простил меня, кто-то – нет. Кто-то ответил, что я не должна перед ними извиняться. Мы плакали вместе с ними, и они с радостью делились с нами историями о своих детях. Большинство из них, скорее всего, присутствуют сейчас на церемонии.

– Кристи Брутер, – начала я, – принята в университет Нотр-Дам и собирается изучать психологию. Она хочет работать с людьми, пережившими психологическую травму, и уже пишет в соавторстве книгу о том, как находилась на волоске от смерти. Кристи положила в капсулу времени софтбольный мяч.

К микрофону снова наклонилась Джессика.

– Джефф Хикс утром второго мая шел из больницы, где впервые увидел своего новорожденного брата. Он опаздывал в школу, но был счастлив, что в его семье появился еще один мальчик. Джефф предложил назвать брата Дэймоном, в честь своего любимого футболиста. В память о Джеффе родители назвали малыша Дэймоном Джеффри. В память о Джеффе мы положили в капсулу времени браслет для новорожденных с руки Дэймона.

– Джинни Бейкер… – Я глубоко вздохнула. Так много хотелось рассказать о Джинни. О Джинни, которая столько страдала и все еще продолжает страдать. Ее нет сейчас на церемонии, потому что она пыталась закончить начатую Ником работу. Пыталась наказать себя за травлю Ника, считая себя ее виновницей. – В два года Джинни победила в детском конкурсе талантов. Ее мама говорит, что Джинни обожала участвовать в разных конкурсах и в шесть лет уже умела крутить гимнастическую ленту. Джинни решила… – я еле сдержала слезы, – не класть ничего в капсулу времени. – Я опустила голову.

Мы с Джессикой по очереди рассказали присутствующим о Лин Йонг, Аманде Кинни, Максе Хиллсе и остальных. Вдова мистера Клайна громко рыдала, когда мы в память о нем опустили в капсулу времени четвертак, символизирующий его привычку бросать четвертаки в учеников, правильно ответивших на уроке. Его дочка неподвижно сидела, уткнувшись лицом в мамино платье.