Список мечт. Повести и рассказы - [48]

Вот так и в жизни всё моей. Что-то куда-то исчезает из поля зрения, и вроде рядом, а не возьмёшь. Это семинар, наверное, всколыхнул во мне «былое» и пробудил «думы». Семья, дети, карьера. А хорошо бы! И именно в таком порядке.

Нет, до метро дойти ещё та проблема! Несутся мимо на своих «поршах», куда мне ещё прыгать от столба грязных брызг из-под их колёс? Дальше бордюра только мерзкая каша из снега и грязи, сапоги увязнут.

И что я такая нерациональная? Намечтала гамак под пальмой, или что там, в списке, качели парусиновые. А надо было — какой-нибудь «Пежо». Или как у Лены, из отдела светской хроники, «Мини-Купер». Она подвозила меня однажды с презентации до офиса. Малышка, но ведь едет! Парковаться удобно. И грязь не страшна тому, кто в салоне.

Между прочим, Лена взяла авто в кредит. Такую сумму и я могла бы спокойно отчислять в банк из своей зарплаты. Но нет ведь, как та пуговка, вроде и не трудно взять, а что-то мешает…

И муж у Лены тоже есть, правда, гражданский. Нет, не подумайте, я не завидую! Она даже предлагала мне познакомиться с другом её избранника. Но мне всё как-то недосуг, всё как-нибудь в другой раз. Всё та же разнесчастная пуговка, за которой можно было бы наклониться и взять, но разные обстоятельства не позволяют…

— Марина!

Голова непроизвольно поворачивается налево, на звук собственного имени. Машина белая, ну относительно, конечно, верх белый, низ — грязный. Странно, без брызг подъехал, крался, что ли потихоньку, на цыпочках? Окно опущено, и что я вижу? Вернее, кого? Сосед по семинару, только в куртке. Но узнать не трудно — профиль-то я изучила досконально! Да и анфас уже тоже.

— Давайте я вас подвезу? Холодно, грязно, — садитесь в машину!

Боже, какая банальность! Классика жанра! Интересно, куда предложит поехать — ко мне или к нему?

— Вы извините, мне до метро совсем чуть-чуть осталось, я пешком, спасибо.

А откуда он знает моё имя? Мы с ним точно не знакомились.

— Марина, если вы не очень торопитесь, мы могли бы вместе пообедать. Я такой голодный после семинара, подозреваю, что и вы не отказались бы от маленького кусочка пиццы.

Я стояла и не знала, что ответить. Почему маленького? Мой мозг немедленно нарисовал округлую лепёшку на тонком тесте, посыпанную пармезаном и с вертолёта кинутым шпинатом. Его всегда мало, как будто на моей порции этот дивный лист у ресторатора внезапно кончился. Осталось вот три последних, и рекомендация поварёнку: «ты мелко-мелко нашинкуй, чтоб только видимость была».

— В Староконюшенном переулке есть прекрасная итальянская траттория.

Он уже вышел из машины и стоит передо мной, как змей-искуситель. Причём не яблоком, а моей любимой итальянской пиццей. Открыл дверцу заднего пассажирского сидения:

— Садитесь же, не на Голгофу ведь зову. А в кафе, пообедать.

Маслоу был неправ. На первом месте в списке потребностей однозначно должна быть еда. Да так, наверное, и было в книжке. Просто, когда глобалишь над мечтами, то ставишь в приоритет очень важное, большое. А поесть — ну это же каждый день, и не по одному разу.

Однако проведи полдня на семинаре — и приоритеты смещаются. Сейчас бы я точно поменяла местами номера «мечт» про квартиру и про обед в итальянском ресторане. И дописала бы туда чай с имбирём, горячий, чтобы быстрей согреться.

Видя мое беспомощное состояние, проникнув в глубину моих гастрономических терзаний, оценив невозможность совместить эту животную потребность в пище с попыткой сохранить реноме приличной девушки (к кому попало в машину не садящейся), мужчина решил спасти положение:

— Я же вам обещал рассказать про символ, который нарисовал для отчёта Анжеле. Не забыли?

Да как же, забудешь каракатицу его. И я сдаюсь:

— Хорошо. Пицца и знак. И через час мне на работу. Мой офис там же, недалеко, я успею.

В машине хорошо, тепло. Светлый салон, деревянные подлокотники, ароматизатор лёгкий, ненавязчивый. Ключи на столе были с брелоком от «БМВ». Да мне без разницы, хоть бы и «Нива», лишь бы тепло и не обрызгали ещё раз пять с дороги. У меня пальто за полторы тысячи иностранных денег, персикового цвета. Да, нежно-розового. Потому что я ненавижу раннюю серую московскую весну и в пику ей надеваю светлые одежды. И маюсь потом, спасаясь от грязи…

В зеркале заднего вида я вижу только глаза моего «шофёра»: чуть прищуренные, сосредоточенные на дороге. И морщина всё та же, поперек лба. Надо его как-то рассмешить. Хочу посмотреть, у него бывает другое выражение лица, кроме хмурого и ироничного? Такого, чтоб «улыбайся во весь рот — пусть любуется народ!» Но я молчу. Хотя меня так и тянет спросить, откуда он знает моё имя.

На красном светофоре водитель повернулся ко мне:

— Меня зовут Михаил. Теперь мы с вами знакомы, можем перейти на «ты», согласна?

И тут меня понесло:

— Да, Миша, я согласна на «ты». Только для начала хотелось бы узнать, откуда ты знаешь моё имя? И как мой маршрут с семинара отслеживался — по спутнику ГЛОНАСС, что ли?

— Ну что ты, какой спутник? Я тоже, как и ты, не любитель общаться после мероприятий. Оделся вслед за тобой в гардеробе. Отметил, какое у тебя пальто красивое, стильное. Ну, так совпало: твой путь на метро и мой маршрут в пиццерию. Увидел знакомый силуэт, вспомнил обещание рассказать про свой рисунок. Притормозил, что такого? А имя — так это ж ты с такой силой вонзила точку в конце листа, что я невольно повернулся. Ты в это время писала имя-фамилию, Марина Берёзкина. Такой ответ принимается?