Список мечт. Повести и рассказы - [46]

Вот интересно, эти пятнадцать желаний, они по времени — как долго исполняются, по одному в год? А очерёдность — по списку или выборочно? Мне на сколько лет вперёд замечтаться можно? Сейчас попробую.

…И тут вхожу я: молода, умна, красива, плечи в струну. Шеренга сидящих на стульях людей наклоняется сначала в сторону двери, из-за которой я появляюсь. По мере моего продвижения по огромному кабинету — как нива гречишного поля в ветреный день — она меняет направление движения вслед за мной. Волна идёт туда — к началу длинного стола, за которым решаются «очень важные вопросы…»

Это я размышляю о том, что кто-то же представляет собой тот самый совет директоров, который рулит всеми процессами в нашей компании. Хотя это — вообще запредельная нереальность для меня. Прямо скажем, наглость.

«Взбодрите мозг неизведанным!» — так напутствовала тренер. Уж для меня это точно неведомо — принимать решения за других, направлять, планировать, координировать. А мне сейчас уже не до рассуждения! Времени остаётся всего ничего, а ещё треть листа свободна.

Номер десять: член совета директоров холдинга «Свет энд Тени». Круто!

…К началу Алисиной учёбы в школе надо было принимать решение: деревня, город? У бабушек спокойно, в Москве — одни проблемы. Развод уже оформлен, параллельные не пересекаются. С моим безразмерно-вневременным графиком работы проблема первого класса дочки казалась неразрешимой. Однако решение, на редкость в моей жизни, пришло легко.

Коллеги подсказали, что наш «ББ» меценатствует в одной из частных школ и поощряет обучение детей сотрудников холдинга в этом храме детского образования. Он лично следит за учебным процессом, обязательно приходит на линейку Первого сентября, вникает в бытовые проблемы школы. Своим сотрудникам оплачивает часть обучения детей из бюджета холдинга. Надо ли говорить — долго ли я думала?

В День знаний Алиса была в таких отчаянно громадных белых бантах, что выбора у руководства школы — кому звенеть звонком на плече у старшеклассника — просто не было.

Пламенные речи состояли из слов «наши дети, надежда и опора, три языка на выбор, высокие стандарты, балет и иппотерапия, будущее страны».

Директор передала микрофон меценату школы. Слова напутствия импозантного мужчины утонули в громких аплодисментах учителей и родителей. Ещё бы! Всё лучшее — и нашим детям. И я тоже очень рада, что Алиса будет учиться в такой замечательной школе.

…Подозрительно похож этот сосед справа на того оратора с трибуны школьной сцены, вещавший нам о лучшей школе для наших детей. Пиджак только там у мужчины был небесного цвета. С чёрными брюками хорошо смотрелся. И рубашка была белая, без галстука. Стильный «лук», не то, что этот трикотаж из сетевого кафе, как на соседе справа. Сидит, по-прежнему чиркает по квадратам-окружностям, а мне писать и писать ещё!

Собаку хочу, Бусечку, как наша была. Запустишь руку в ворох её лохматушек, прижмёшь к себе этот пушистый комочек визга и восторга, посмотришь в эти самые преданные глаза на свете — и всё прощаешь себе. Ушла от нас Бусечка прошлой осенью. Ветеринар сказала, что клещ, наверное, на даче укусил. Страдала недолго, хоть так немного легче мне.

Алиса часть каникул проведёт в языковом лагере вместе с одноклассниками, а потом — на даче моих родителей. Будет ей там новый весёлый четырёхлапый друг.

Ещё одна строка закрыта, одиннадцать. Осталось ещё четыре. Однако, как ни крути, а всё, что выше написано, через строку касается работы. Или отдыха от работы. Или мечты материального свойства, но они тоже зависят от работы. Вернее, от количества денежных знаков за её выполнение.

А где мечтания для души?

«Откройте чакры своей подкорки!» Для души — собачка, я с радостью приму живое существо. Пусть пока не в свой дом, в родительский, но мы одна семья, они не будут против. А кого я ещё могу туда впустить? В этот закрытый для посторонних мир? На данный момент в этом мире заборы выше, чем в придуманном мною коттедже по Ленинградскому шоссе…

На вопросы подруг и знакомых: ну как у тебя на личном фронте? — у меня всегда готов один ответ. С милой улыбкой, с пренебрежением к важности вопроса, с надеждой, что поверят в правдивость моего ответа. «Да что вы, откуда, какая личная жизнь? Сублимация, сплошная сублимация».

Я хорошо понимаю значение этого слова. Это картошка, усушенная до состояния пудры. Или свёрнутая зигзагами лапша в коробочках для заваривания её кипятком. Правильно, так ведь? А если вернуться к нашим баранам на лекциях по психологии — то это один из способов удовлетворения потребностей. Сексуальных, в том числе…

Вернёмся к Маслоу? Или лучше к господину Зигмунду Ф., который не лукавил, а прямо так и сказал. Что, мол, нормальные человеческие инстинкты, если их долго не удовлетворять, могут преобразоваться в социально-приемлемые, нравственно-одобряемые формы. Вот прямо как у меня: много работать, воспитывать дочь, прилично вести себя в обществе, мечтать о карьере.

В общем, довести себя до состояния картошки, высушенной зигзагом в коробочке. Осталось залить кипятком. Примерно так я оцениваю состояние, в котором сейчас пребываю.