Список Магницкого, или Дети во сне не умирают - [9]
Докладываю о Сороке, значительно более придумываю, чем вспоминаю, что с ним. Тайком любуюсь фигурой Н. Ф. Но рожа! Неудовлетворенность подполковницы захлестывает. Чтобы не прочитала неуместное желание, отвожу глаза, бубню, лаская взглядом кольцо разведенной на левой венистой руке. Филипповна «заряжена», она неистовствует: «Как часто я смотрю больных?» Реально делаю обход каждое утро. Честно: знаю не всех. «Что с ногами Сороки?» Боже, что с его ногами, прошедшими теплотрассы и вентиляторы метро, отогревающими отморожения?! «На изъязвления мы накладывали повязки с мазью Вишневского. Я назначил фуросемид против отеков», – лопочу я. Вольнонаемный, без погон, а сломался. Слышу и стыжусь собственной просительной интонации. «Фуросемид в повязках? – издевается Н. Ф. – Профессионализм ваш ясен!»
Н. Ф. превращается в Наполеона. Она заходит в палаты. Садится белым накрахмаленным халатом на потерявшие любой известный цвет завшивленные постели. Она берет больных (мужчин) за руки. Она жалеет убийц, грабителей и насильников. Она желает им здоровья. Она пеняет врачам, ее врачам, поскольку она главный психиатр системы, что «закололи мальчиков». Персонал не понимает, не любит тех, кого жалеет Н. Ф., но ненавидит того, кого ненавидит Психиатр. Ненависть популярнее и понятнее любви в Кошкином доме. Гиммлер первым ненавидит меня, поверженного, зато верноподданнически пожирает глазами Н. Ф.
Апофеоз. Маренго, или этюд в багровых тонах. Открываем 489-ю камеру. У окна тусуется ожидающий отправления на этап выписанный Айрапетян, а под дверью сидит на корточках красавец Жидаев и лезвием пилит себе руку. Кровь тихонько струится на пол. Н. Ф. поворачивается ко мне и участливо спрашивает: «Почему не лечите?» Ответить не могу. Не сказать же правду, что влюбленный в больного главврач (Элтон) запретил лекарствами портить красоту. Лечим с сестрами тайно, не внося получаемые препараты в листы назначений.
Звучит сакраментальный вопрос, где Элтон. Этот вопрос беззвучно висел, пропитывал, истекал из явления Н. Ф. в ПБ. Гиммлер свистящим шепотом посылает меня найти Элтона. Вместо него на втором этаже нахожу трясущихся от ужаса Чингиса и О. В. Оба отворачиваются, не говорят правды: Элтон на совещании у начальника тюрьмы. А зам Гордеева? Без вести. Возвращаюсь, докладываю перехватившему меня на дальних подступах к комиссии Гиммлеру: «Главврач на совещании». – «Только не на совещании! Туда мы с Натальей Филипповной после осмотра психбольницы идем. Скажите: он в спецотделе».
«У меня ноги устали», – капризно итожит Н. Ф. Еще бы: двенадцатисантиметровые каблуки-шпильки. Вставшие подростковые писули, и только.
16 часов 20 минут. Пробую отпроситься у Филипповны. Мой рабочий день все-таки окончен. Отвергнут с презрением: «Докладывайте главврачу, что ваш рабочий день закончился! Я – на совещание, а в 18.30 приду смотреть отделение опять!» Кто бы ее вые…!
26.06.09
Позвал Чингиса (работает психиатром с сертификатом невролога) по неврологической части осмотреть больного Скоробогатого, жалующегося на нарастающее онемение конечностей. Из-за отсутствия в больнице неврологического молоточка Чингис простукивал коленки Скоробогатого кольцами больших тюремных ключей. Поразительное дело: у Скоробогатого вообще нет рефлексов. Нет и чувствительности: он не реагировал на уколы иглы от шприца. Чингис поставил диагноз истерия или арахномиелит. В последнем случае, по словам Чингиса, необходима немедленная госпитализация в неврологический стационар. Я предложил доложить Элтону. «Не вздумайте! – Чингис чайником зашипел: – Сегодня пятница, короткий день. А он (Элтон) заставит вас с этим больным тут (в ПБ) после трех часов (15-ти) торчать».
Имел подлость послушаться и не доложить. Надеюсь, опасения Чингиса преувеличены той биологической ненавистью, которую он испытывает к Элтону, стремясь на его место главврача.
Вот и комиссионерша Наталья Филипповна в его глазах хороша. Все потому, что удостоила Чингиса короткой милостивой беседы на тюремном дворе.
«Вы лучше, – продолжал Чингис, – пойдите и спросите медсестру Татьяну Анатольевну, как она недавно опять застала Элтона мастурбирующим больному в перевязочной. Представьте, заметив сестру, подлец не смутился: «Это я больному нервное напряжение снимаю!» Я спросить Татьяну Анатольевну не пошел. Признаю, засовывать или предлагать засунуть пальцы в задний проход психбольному «для определения состояния простаты» – у Элтона страсть. Неоднократно сам был свидетелем.
Беседу с Чингисом прервал зэк-санитар (санитары в Кошкином доме – зэки). Он зашел спросить врачей, не надо ли кого из больных отпиздить. А то кулаки чешутся. Шутя, я предложил отпиздить любимчика Элтона – Жидаева. Он упорно просится назад к Хучелидзе. Протестуя против разлуки, Жидаев пытался на прогулочном дворике (на крыше ПБ) проглотить лезвие. Был удержан другими больными.
Элтон продолжает вызывать в таблеточную четвертого этажа Жидаева. Заставляет долго пристально смотреть глаза в глаза. При этом стоит вплотную, животом касаясь живота больного. Перехватывая дыхание, дыша одним воздухом. Таблеток и инъекций не назначает. После того как Элтон оставит в покое, Жидаев облегченно вздыхает. Спрашивает меня: «Кто это?» – «Главврач». – «Чума!!»
Роман Михаила Енотова — это одновременно триллер и эссе, попытка молодого человека найти место в современной истории. Главный герой — обычный современный интеллигент, который работает сценаристом, читает лекции о кино и нещадно тренируется, выковывая из себя воина. В церкви он заводит интересное знакомство и вскоре становится членом опричного братства.
Деньги можно делать не только из воздуха, но и из… В общем, история предприимчивого парня и одной весьма необычной реликвии.
События повести не придуманы. Судьба главного героя — Федора Завьялова — это реальная жизнь многих тысяч молодых людей, преступивших закон и отбывающих за это наказание, освобожденных из мест лишения свободы и ищущих свое место в жизни. Для широкого круга читателей.
«Узники Птичьей башни» - роман о той Японии, куда простому туристу не попасть. Один день из жизни большой японской корпорации глазами иностранки. Кира живёт и работает в Японии. Каждое утро она едет в Синдзюку, деловой район Токио, где высятся скалы из стекла и бетона. Кира признаётся, через что ей довелось пройти в Птичьей башне, развенчивает миф за мифом и делится ошеломляющими открытиями. Примет ли героиня чужие правила игры или останется верной себе? Книга содержит нецензурную брань.
Не теряй надежду на жизнь, не теряй любовь к жизни, не теряй веру в жизнь. Никогда и нигде. Нельзя изменить прошлое, но можно изменить свое отношение к нему.
«Сказки из Волшебного Леса: Находчивые Гномы» — третья повесть-сказка из серии. Маша и Марис отдыхают в посёлке Заозёрье. У Дома культуры находят маленькую гномиху Макуленьку из Северного Леса. История о строительстве Гномограда с Серебряным Озером, о получении волшебства лепреконов, о биостанции гномов, где вылупились три необычных питомца из гигантских яиц профессора Аполи. Кто держит в страхе округу: заморская Чупакабра, Дракон, доисторическая Сколопендра или Птица Феникс? Победит ли добро?