Спиридов был - Нептун - [166]
В этом году случилось непредвиденное — большой пожар в Переславле-Залесском уничтожил почти все. Чудом уцелела петровская «Фортуна» да кое-что из корабельных принадлежностей. Сильно горевал Григорий Андреевич. В тот же год скончался его верный помощник — Степушка. Взял Михаилу из Переславской команды инвалидов. Три года тому назад наконец-то закончили сооружение храма. Освящал его архиепископ Владимирский.
Сегодня обещал приехать из Москвы сын Матвей, почту свежую привезти, да что-то задержался... Как-то там с турками? Спиридов регулярно выписывал «Московские ведомости», издаваемые Московским университетом, и, живя летом в Нагорье, всегда с нетерпением ожидал оказии из Москвы...
Не успел подойти к усадьбе, как в конце проулка призывно зазвенели бубенцы. Навстречу ему, выскочив из коляски, чуть не бегом спешил, размахивая каким-то листком, улыбающийся Матвей. Расцеловав отца, горячо заговорил:
— Радость-то, батюшка, какая, флот наш Черноморский турок поколотил! «Ведомости» нынче извещают.
Спиридов схватил листок и быстро засеменил к дому. Разыскав очки, уселся в кресло, руки дрожали.
На первой странице «Ведомости» сообщали: «От главнокомандующего армией Екатеринославскою... Таврического получено известие, что флот наш, вышедший из Севастополя, состоящий... — Григорий Андреевич протяжно перечислял все корабли, — третьего июля сразился с турецким флотом на Черном море близ острова Феодониса, — он торжественно возвысил голос, — храбро выдержал атаку сего последнего, отразил оный и принудил отступить, невзирая на превосходство сил турецких, кои состояли...»
— Ого, — изумленный Спиридов посмотрел поверх очков на сына.
— В сем сражении противу столь превосходящих сил отличились мужеством и неустрашимостью командующий корабля «Святой Павел» бригадир и кавалер Ушаков...
Забыв о больных ногах, старый адмирал бодро вскочил, перекрестился:
— Слава Богу! — И чуть не вприпрыжку заходил по комнате. — Ай да молодцы, богатыри-русачки! Ай да молодцы! Михаила!
Проворно вошел стоявший за дверью денщик.
— Графинчик с подполу, три рюмки и соленых огурчиков, живо...
Когда Михаил, разлив по рюмкам, собрался уходить, Григорий Андреевич схватил его за рукав.
— Стой, — кивнул на рюмку. — Ну, братцы мои, дождался я таки часа благословенного. Господь помог. — Снова перекрестился. — Теперь и Богу душу отдать радостно. — Старческие глаза туманились, он взял рюмку. — За викторию нашу славную, дай Бог не последнюю!..
Не знал, не ведал Спиридов, что глубоко в сознание Ушакову запали давние рассказы вице-адмирала Сенявина о необычном приеме Спиридова в Чесменском сражении — прежде всего атаковать и уничтожить флагмана. К тому же он решил атаковать турок без разрешения Войновича.
...Ушаков принимал доклады, посматривал вверх на вымпелы, паруса. Солнце лениво поднималось к полудню. Слева по носу контргалсом медленно двигалась турецкая эскадра.
Адмирал Хасан-паша был доволен — его корабли вышли на ветер. «Теперь у нас шесть линейных кораблей против двух фрегатов авангарда, им несдобровать».
В час дня турки первыми открыли огонь по фрегатам. Русские корабли не отвечали, их 12-фунтовые пушки не достигали до неприятеля.
С первыми пушечными залпами Ушаков перешел на наветренный борт. Полуденное солнце нещадно жгло и без того опаленное лицо. Ветерок свежел, срывая белые барашки, задорно курчавились волны. Временами гребень волны ударялся в скулу форштевня, и вееры соленых брызг, переливаясь радугой, залетали на шканцы.
«Хасан-паша намеревается превосходящей силой задавить наши фрегаты... Ну что же...» Ушаков провел языком по соленым губам, не опуская подзорную трубу, скомандовал:
— Поднять сигнал: «Фрегатам выйти на ветер. Авангарду атаковать неприятеля!»
Через минуту фрегаты «Стрела» и «Борислав» круто взяли бейдевинд, начали охватывать голову турецкой эскадры.
Хасан-паша досадовал — его хитрость не удалась. Флоты сблизились. Грохот мощной канонады означал, что сражение началось.
Командир турецкого авангарда перебегал от одного борта к другому, беспрестанно взмахивая широкими фалдами длинного халата. Он повелел поднять все паруса, только бы догнать и обойти на ветре русские фрегаты. Турки усилили огонь, но вели его, как и прежде, беспорядочно. Канонада разгоралась. Два русских фрегата и «Святой Павел» успели-таки отрезать два головных турецких фрегата и взяли их в двойной огонь. Полчаса спустя турки вышли из боя и повернули на юг. С турецкого флагмана вслед им неслись проклятия, и разгневанный Хасан-паша открыл по ним огонь, пытаясь вернуть их в строй. Да где там, удирали под всеми парусами. Громкое «ура» неслось с русских кораблей.
Ушаков хрипло крикнул старшему офицеру:
— На батарейные палубы по бочке квасу выкатить и мне жбан!
Долго, слишком долго ждал этого часа Федор Федорович. Не поворачивая головы, скомандовал:
— Лево на борт, на румб норд-ост, — вскинул трубу, указывая боцману на руле, — держать на форштевень Хасан-паши! Поднять сигнал: «Выхожу из строя. Атакую флагман!»
«Павел» резко накренился на правый борт и вышел из строя. Все корабли авангарда перенесли огонь на турецкий флагман. Прицельный, безостановочный огонь с двух сторон Хасан-паша долго выдержать не мог. Вскоре на флагмане были перебиты многие стеньги и реи, порваны паруса и такелаж, дважды вспыхивал пожар.
Новый исторический роман современного писателя Ивана Фирсова посвящен адмиралу Д. Н. Сенявину (1763–1831), выдающемуся русскому флотоводцу, участнику почти всех войн Александровского времени.
Один из наиболее прославленных российских мореплавателей Василий Головнин прошел путь от кадета Морского корпуса до вице-адмирала, директора департамента кораблестроения… Прославленному российскому мореплавателю В.М.Головнину (1776-1831) посвящен новый роман известного писателя-историка И.Фирсова.
Новый роман современного писателя-историка И. Фирсова посвящен становлению русского флота на Черном море в XVIII веке. Центральное место занимает описание знаменитого Керченского сражения 1790 года, успех в котором положил начало блистательным победам контр-адмирала Ф. Ф. Ушакова.
Новый исторический роман И. Фирсова посвящен одному из ближайших сподвижников Петра I — Апраксину Федору Матвеевичу. Генерал-адмирал Апраксин был главным помощников царя в деле создания русского флота, командовал Балтийской и Азовской флотилиями во время Северной войны и Персидского похода.
Книга известного исследователя истории русского флота И. И. Фирсова посвящена Юрию Федоровичу Лисянскому, принадлежащему к славному племени первооткрывателей и первопроходцев На карте мира его имя упоминается восемь раз Он был трижды первым первым совершил под российским флагом кругосветное путешествие, первым проложил через моря и океаны путь от Русской Америки до Кронштадта, первым открыл необитаемый остров в центральной акватории Тихого океана Но перед этим главным своим подвигом он успел принять участие в боевых морских сражениях против шведов и французов По итогам своей кругосветной экспедиции он за свой счет выпустил замечательную книгу «Путешествие вокруг света на корабле «Нева» и «Альбом, собрание карт и рисунков, принадлежащих к путешествию» Служение России, ее флоту стало главным делом всей его жизни.
Серия книг «Исторические портреты» знакомит читателей с наиболее видными военачальниками русской истории.В данном томе представлены жизнеописания Григория Спиридова, Фёдора Ушакова, Дмитрия Сенявина, Владимира Корнилова, Павла Нахимова, Степана Макарова и других прославленных флотоводцев XVIII–XX вв.Книга рассчитана на всех, интересующихся историей России.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.