Спираль Ксении Собчак - [17]
И, в общем-то, — думал Путин, — Земля теперь готова к Метаморфозе. Разве что, было бы неплохо еще протянуть несколько трубопроводов кое-откуда кое-куда. Но в целом — все готово.
На асфальте перед ним громоздилась бесформенная куча космического хитина. Особенно Путину, конечно, нравились торчащие из пролома в паучьем панцире слаломные лыжи. Это ж надо, удивлялся Путин, мочить паука лыжами! Никогда бы не подумал! Президент восхищался своим народом.
Вокруг Путина крутилась Ксюша, надеясь привлечь к себе его внимание:
— Владимир Владимирович, полюбуйтесь, как паук чисто замочен. А у меня только фара побилась, на капоте царапины и крышу немного помяло. Даже подушки не сработали!
Из проломов паучьего панциря сочился гель, стекал на асфальт и прямо на глазах сворачивался в темные фиолетовые сгустки.
От членистоногого будоражаще пахло Космосом: это был аромат юности, риска и приключений. Из служебного оружия у Путина в Дрездене была только двухзарядная ракетница. И он мочил врагов из этой несчастной ракетницы до последнего патрона. Бывало, что подбирались пауки к нему совсем близко, и холодела спина офицера, когда глох и отказывался заводиться старенький немецкий Фольксваген. А то и убегать приходилось. Да, бегал так, что пятки сверкали. Но потом всегда возвращался, чтобы продолжить разговор с врагами, зато теперь уже разговор возобновлялся с участием автоматчиков. Разорвут небо где-нибудь над пригородом выстрелы из ракетницы, а в Дрездене уже все знают — идет мочение. Конечно, супруге сразу сообщат. Людмила, волнуясь, приедет, но, увидев Владимира Владимировича, сразу успокоится: все как всегда — по полю прохаживается невозмутимый Путин, везде валяются замоченные пауки, вокруг уже чирикают осмелевшие птички, вдали мирно вертит лопастями мельница, сияет недавно побеленная кирха.
— Вов, ты опять мочил? — Спросит Людмила.
— Мочил. — Ответит Путин. — А ты зачем приехала? — Грубовато поинтересуется будущий президент у супруги.
— Патроны для ракетницы привезла. Ты ведь все расстрелял? Вов, ну почему ты их мочишь? У тебя ведь приказ не самому мочить, а «обеспечить мочение». Это ведь разница.
А Путин осмотрит горизонт — вдруг, где еще паучок мелькнет — вставит новый патрон в ствол и со своей улыбочкой ответит:
— А я, знаешь, за приказами не прячусь…
У Ксюшиного паука еще оставались признаки жизни. Совсем рядом светилась своими манящими огнями бензозаправка, порывом ветра от нее донесло до паука волшебный запах, он пошевелил ноздрями в сторону бензина и с трудом оторвав от асфальта тяжелый хобот, потянулся к заправке, будто мог до нее достать.
Ксюша взяла руку Владимира Владимировича в свои ладони, и тихо, чтобы другие не слышали, сказала:
— Мы ведь уже совершенно готовы к Метаморфозе. И все с нетерпением ждут. А я больше других жду. Я ведь тогда стану как все, смогу завести ребенка, буду мамой, я очень давно этого хочу. Но без вас никто Метаморфозу делать не будет, поэтому все думают то же самое, что и я: вам, Владимир Владимирович, нужно оставаться на третий срок.
Путин высвободил ладонь, мягко улыбнулся и, ничего не ответив, нежно погладил Ксюшу по светленькой макушке. Он бы и сам этого хотел. Но не позволяла Конституция.
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.