Спицы в колесе Сансары - [10]

— Едем, едем скорее! — заторопила Друкчена Лина.

Друкчен попытался завести автомобиль — ничего не вышло.

— Наверное, боги хотят, чтобы дальше мы шли пешком, — сказал он. — Выходи, госпожа, а я понесу на руках твоего отца.

Они вышли из машины. Друкчен прижал к себе тело русского и почувствовал, как от того пышет жаром. «Он не выживет», — мрачно подумал Друкчен.

Путешественники сделали несколько шагов, и тут перед ними предстал монах, облаченный в сияющие желтые одежды. От него исходило нежнейшее благоухание, а глаза сияли как сапфиры.

— Остановитесь, путники, ибо вы находитесь в священном месте, — сказал он по-тибетски, и понял его только Друкчен. — Снимите обувь с ног и омойтесь светом, исходящим от Калачакра-мандалы.

— О святейший, — тибетец опустился на колени и положил тело русского прямо на землю, — этот человек болен. Нас послали сюда за исцелением. Прими нас и позволь войти в храм.

— Разуйтесь, — повторил монах мелодично.

Друкчен перевел Ангелине слова монаха, и та быстро скинула кроссовки. Друкчен разулся сам и разул больного.

— Хорошо, — кивнул монах. — А теперь идите за мной в свет Калачакра-мандалы.

При этих словах монаха в небесах образовалась щель, и из нее на землю хлынул поток ярчайшего радужного света.

— О безмятежные боги, прекрасные боги, ясновидящие боги, величайшие боги, примите нас! — воскликнул, воздевая руки, монах.

Свет омыл людей, и Друкчен с радостью увидел, что русский очнулся и силится встать. Он подставил ему плечо.

— Что со мной? — прошептал русский, поднимаясь и опираясь на плечо Друкчена.

— Ты болен, — сказал монах. — Но болезнь твоя пройдет.

— Что он сказал? — спросил у Друкчена Валерий.

— Твоя болезнь пройдет.

— Это хорошо, — улыбнулся русский, и в свете радуги Друкчен с ужасом увидел, что у того совершенно черные зубы. Это гнилостная водянка, от нее нет спасения. Но как же монах говорит, что русский исцелится? Все возможно в таком чудесном месте.

— Идемте, — сказал монах и повел их сквозь свет.

Друкчен шел как будто во сне и видел, что так же идут и его русские хозяева. Неземное благоухание наполнило все вокруг, и послышались песнопения. Они приблизились к храму.

— Войдите, и да не войдет с вами ничто нечистое, — сказал монах.

Храм оказался огромным, его величина подавляла и страшила. Многочисленные ступы, изваяния Будд и бодхисатв — все было сделано из чистого золота и отделано драгоценными камнями. Перед статуей Будды стояли огромные чаши с цветами, от них исходил изумительный аромат.

— Останьтесь здесь, на этом самом месте, — приказал монах. — Я приведу святейшего господина.

Монах ушел, и на некоторое время наши герои оказались предоставленными сами себе. Они осматривались и восхищались увиденным.

— Доченька, — сказал Валерий, — такое увидеть — и умереть не страшно.

— Папа, не надо. Ты выздоровеешь. Тебе уже стало лучше.

И тут пришел святейший господин. Его ступни не касались пола, глаза сияли, как рубины, а на одежде была выткана мандала. Святейший господин остановился в трех шагах от них.

— Подойди ко мне, о благороднорожденный, — сказал он Друкчену.

Тот опустился на колени и на коленях подполз к великому существу.

— Ничтожный склоняется пред тобой, — прошептал Друкчен, простираясь ниц.

— Встань, благороднорожденный, — сказал святейший господин. — Во имя Отца-Матери Будды Амитабы скажи: кто эти люди, что с тобой? Их карма странна.

— Святейший господин, это русские. Они приехали на Кайлас, чтобы совершить великую кору. Но вмешалась болезнь. Старший русский очень болен, святейший господин. Похоже, у него гнилостная водянка. Его дочь пребывает в страхе и растерянности. От имени русского я прошу: исцели его!

— Постой, благороднорожденный, не спеши. Скажи мне: кто дал вам знак ехать именно сюда, в храм Дзунг?

— Я не знаю ее имени, святейший господин. Это была женщина преклонных лет, но глаза ее светились, как расплавленное золото. Она повелела нам посетить храм Дзунг и указала путь. Скажи, святейший господин, неужели мы впусте прошли такую дорогу?

— Ни одна дорога не проходит впусте, — сказал архат. — Подведи ко мне больного.

Друкчен взял за руку Валерия и подвел к архату.

— Вот он, святейший господин.

— Ничего не бойся и не ужасайся, — сказал архат. — Я забираю твою душу, тело же твое поместят в одну из священных ступ. Это большая честь.

Русский ничего не понял, а Друкчен побледнел от близкого дыхания смерти.

— Твоя дочь совершит за тебя великую кору, чтобы ты смог достичь света Самадхи. А теперь удались от живых.

Архат коснулся лба русского в области третьего глаза, и Друкчен своими глазами увидел, как душа Валерия покидает тело. Душа устремилась ввысь, к потолку храма, тело же безвольно рухнуло на пол.

— Папочка! — пронзительно взвизгнула Ангелина. — Что вы с ним сделали?!

Друкчен постарался сказать ей как можно мягче:

— Твой отец ушел к Возвышенным. Молись за него, чтобы он миновал колесо сансары.

— Мой отец должен жить! — закричала на весь храм девушка, бросаясь к телу Валерия. Но тут из внутренних резных дверей храма вышли с полдюжины монахов в желтых одеждах и направились к телу русского под мелодичное позвякивание колокольчиков, что они держали в руках.