Спектр - [2]

– Вот и я о том же. Капитан определённо недоговаривает, – Джокер почувствовал поддержку в лице старшего помощника.

Из интеркома раздался голос капитана корабля, штабс‑капитана Андерсона:

– Рубка, доложить обстановку.

– Освободили приёмный ретранслятор, сэр, – отрапортовал Джокер. – Стелс-системы включены, работают в штатном режиме.

– Неплохо, – Андерсон использовал то же слово, что и спектр Найлус, но в этот раз Джокер принял его как должное. – Найдите ближайший буй галактической связи и дайте мне Совет Цитадели. Также я хочу, чтобы отчёт в Альянс Систем[3] ушёл до того, как мы подойдём к Иден Прайм.

– Есть, кэп! – и уже неформально Джокер добавил: – Застегните верхнюю пуговицу. По-моему, к Вам направляется Найлус.

– Он уже здесь, – сухо ответил Андерсон. – Шепард, жду Вас в рубке связи через десять минут.

Интерком замолчал. Джокер поднял глаза к потолку и выразительно покачал головой. Шепард усмехнулся и вышел.

* * *

Штурман «Нормандии» Чарльз Пресли работал со звёздной картой, когда мимо него стремительно прошагал на своих длинных ногах спектр Совета Цитадели. Что греха таить, штурман ощущал к нему определённую неприязнь. Иначе и быть не могло – в каждом поколении семьи Пресли было немало военных, а дед Чарльза прославился во времена Войны Первого контакта[4], где немало его сослуживцев полегло от турианского огня. Хотя к тому времени, когда внук пошёл по его стопам, земляне с турианцами уже учились жить в мире и согласии, некоторая взаимная натянутость осталась – люди нелегко забывали старые обиды, а большинство турианцев до сих пор считало человечество не вполне готовым к жизни в галактическом содружестве. В общем, не испытывая большой симпатии к турианцам, Пресли гораздо сильнее не любил четырёхглазых человекоподобных батарианцев – от налётчиков Батарианской Гегемонии до сих пор страдали окраинные колонии землян, а сам Чарльз получил офицерские погоны после Скиллианского Блица в 2176 году. Батарианцы не хотели мириться с тем, что Совет Цитадели выдал человечеству разрешение заселить плодородные и богатые полезными ископаемыми планеты Скиллианского предела, и в знак протеста вышли из Пространства Цитадели. С тех пор в регионе было неспокойно – батарианцы нападали на слабые колонии, угоняли людей в рабство, грабили караваны снабжения. Пик конфликта ознаменовался неожиданным нападением крупных сил батарианцев при поддержке землян-пиратов на столицу Скиллианского предела – процветающую колонию Элизиум. При обороне Элизиума и отличился Пресли, служивший в то время сержантом на фрегате[5] «Айзенкур».

– И всё же, у него такой вид, будто он выполняет какое‑то секретное задание… – пробормотал Чарльз, посмотрев вслед уходящему турианцу.

– Это же спектр, у них всегда какое‑нибудь секретное задание, – ответил старший бортинженер Адамс, хотя Пресли ни к кому не обращался.

Подошёл помощник капитана Джон Шепард. Пресли обернулся к нему:

– Здравия желаю, капитан‑лейтенант[6]! Корабль идёт по курсу, происшествий нет.

– Вольно, штабс-лейтенант! – ответил Шепард. – Я услышал ваш разговор. Похоже, Вы не доверяете нашему турианскому гостю?

– Простите, капитан‑лейтенант, я просто беседовал со штабс‑лейтенантом Адамсом. Но всё же, согласитесь, с этим рейсом определённо что-то не так. Это вся команда чувствует.

– Считаете, командование скрывает от нас истинную цель полёта?

– Если мы действительно просто испытываем новые установки, то почему за полёт отвечает штабс‑капитан Андерсон? И почему на борту спектр Найлус? Спектры – это элитные спецагенты, разведчики высочайшего класса! Зачем Совету присылать спектра, замечу, турианского спектра, наблюдать за ходом обычного испытательного полёта? Что‑то тут не складывается.

– Мы испытываем новые стелс‑системы. Может быть, интерес разведки как-то связан с ними?

– Стелс‑системы и нуль‑ядро двигателя. Но и то, и другое разрабатывалось совместно с турианцами и с ведома Совета Цитадели, как, собственно, и весь фрегат. И потом – почему мы летим с полным экипажем и боеукладкой? Минимального экипажа на испытательный полёт вполне бы хватило. К тому же, так и возможных утечек информации меньше. Плюс к тому, опять же, Найлус. Очевидно, испытания – это лишь прикрытие.

– Прикрытие чего?

– Хотел бы я знать… Предполагать не хочу, но дело нечисто.

– Считаете, что‑то не так с капитаном?

– Нет, что Вы. Но я не могу понять, что он тут делает. Штабс‑капитан Андерсон – это же герой Альянса. Если все его награды расплавить, можно было бы отлить ему памятник в полный рост! Таких людей на обычные испытания не назначают. Нас ждёт что‑то посерьёзнее.

– Тогда, может быть, Вы не доверяете Найлусу?

– Признаться, я вообще плохо лажу с турианцами. Семейное, знаете ли. Мой дед многих друзей потерял, когда с ними воевал.

– Это было три десятка лет назад. Нельзя винить за это Найлуса.

– Вы правы, нельзя. И всё же, присутствие спектра на борту меня тревожит. Тем более, спектра‑турианца. Мы – фрегат Альянса, подчиняемся командованию космофлота людей. А этот Найлус – он же не обязан отчитываться даже перед капитаном, они вообще ни перед кем не отчитываются, кроме Совета Цитадели напрямую. И если уж они наблюдают за чем‑то, то уж явно не за испытаниями двигателей и стелс‑систем. И выглядит Найлус так, будто ожидает какой‑то стычки. Не нравится мне это.