Он ничего не сказал, только пожал плечами, а она потянулась к дверной ручке. Наступило неловкое молчание.
— Думаю... сейчас не стоит беспокоиться, что нас кто-то увидит, — прошептала Эллен, надеясь, что он не станет целовать ее ради соседей.
— Наверное, — согласился он. — Но на всякий случай...
Он нежно взял ее руку в свою и стал разглядывать пальцы, на которых не было ни одного колечка. Повернув ладонь кверху, он коснулся ее губами. Один раз, другой. У Эллен загорелась кожа, потом, когда он отнял губы, похолодела. Ей страшно захотелось посмотреть на то место, куда он ее поцеловал, — там, несомненно, осталась отметина, как от ожога. Она взяла себя в руки и не посмотрела.
— До завтра, Эллен, — попрощался Джош, отпустил ее руку и открыл ей дверь.
Она вошла и прижалась головой к косяку, прислушиваясь к его удаляющимся шагам и к тому, как сильно у нее в груди колотится сердце.
Эллен сознавала, что с Джошем Готорном ей не справиться. Да и нет такой женщины, которой удалось бы держать его в руках, а уж ей и подавно. Она умела улаживать дела компании, успокаивать раздраженных служащих, по первому требованию, мгновенно организовывать и проводить встречи, составлять программы по обучению персонала. Но опыта общения с такими яркими личностями, как Джош, у нее совсем не было. К тому же она уверила себя, что для жизни мужчина ей не нужен. Но этот необычный человек, заполнивший все кругом, такой ошеломляющий и сокрушительный... Он будил в ней неизведанные чувства, в которых она не хотела себе признаться.
Слава Богу, что у него есть план, в результате которого они скоро разойдутся в разные стороны. Стоит ей очутиться в Аризоне, и она никогда больше его не увидит. Ей действительно хотелось, чтобы это произошло поскорее.
На следующий день Джош вошел в помещение фирмы «Игрушки Тарентона» и увидел Эллен, стоящую посередине конторы. Под мышкой одной руки она держала папку с бумагами, а другой прижимала телефонную трубку. Перед ней выстроилась цепочка посетителей, ожидающих, когда до них дойдет очередь. Джош наблюдал, как она говорила по телефону, одновременно склонив голову набок и слушая подошедшего служащего. Спустя две минуты она закончила разговор, повесила телефонную трубку и тут же повернулась к первому из выстроившихся к ней в очередь. С доброжелательной улыбкой, столь ей свойственной, она сказала:
— Мне очень жаль, мистер Фредерикс, но этот образец опять не совсем то, что мы имели в виду. Вот перечень изменений, которые предлагает мистер Тарентон. Но, пожалуйста, не расстраивайтесь, — успокоила она явно разволновавшегося человека. — Я не сомневаюсь, что это ваша лучшая задумка. У вас призвание придумывать игрушки. Меня это всегда поражало, и, если судить по вашей почте, не одну меня. Я только что прочитала груду писем от детей, живущих очень далеко... и почти во всех письмах — о ваших игрушках. Так что не стоит опускать руки. Дети ждут ваших новых творений. Я уверена, что вы доведете и этот проект до совершенства, так как основная идея — замечательная.
Человек открыл было рот, собираясь что-то сказать, затем передумал, пожал плечами и, застенчиво улыбаясь, направился к двери, держа в руках свое детище.
Снова раздался телефонный звонок. Эллен спокойно улаживала одну проблему за другой. Джош прямо-таки восхитился ею. Интересно, подумал он, такое происходит каждый день или нет? Было очевидно, что она умело справляется со сложными ситуациями. Ему пришло в голову, что, пожалуй, ей и не нужна его помощь, но он вспомнил о письме Пенни. Он видел, что Эллен весьма квалифицированный сотрудник. К тому же она из тех, кто всегда соблюдает правила игры. А сейчас правила нарушены или, вернее, обращены против нее. Так что она нуждалась в нем. От этой мысли у Джоша потеплело на душе, захотелось обнять ее своими сильными руками и защитить от Хью Тарентона и всех ему подобных. В одном, сам не зная почему, он был уверен: глупо слишком полагаться на свои чувства, какими бы нежными они ни были, так как со временем они улетучатся. В отличие от своего отца Джош не врал — ни себе, ни кому-либо. Возможно, он разочаровывал женщин своей неспособностью любить, но по крайней мере никогда никого не обнадеживал и не давал пустых обещаний. И у него не было ребенка, которому пришлось бы страдать от его безответственности и беспечности.
Джош выбросил из головы ненужные мысли и воспоминания. Как только толпа вокруг Эллен рассеялась, он устремился к ней.
— Надеюсь, буря утихла и мы можем пообщаться пару минут? — спросил он и положил руки ей на плечи, когда она наконец села за стол. — Говори тихо, дорогая. Пусть всем будет любопытно, о чем же мы беседуем, даже если ни о чем особенном. Не забывай, что мне положено знать тебя очень близко. Поэтому расскажи мне... о твоих обязанностях, о рабочем дне.
Худенькие плечи Эллен напряглись под ладонями Джоша. Она запрокинула голову, чтобы видеть его лицо.
— На самом деле сегодня относительно спокойно, — наконец негромко произнесла она. — По крайней мере никто из сотрудников не болен и не в отпуске. Да, я кажется, должна поблагодарить тебя... — Она указала на маленького плюшевого медведя-коала у себя на столе. — Я не была уверена...
