Спецназ не сдаётся - [2]

 — Ты бы, Дед Мороз, рассказал чего веселого, а то мы с тоски завоем скоро, как степные акыны, по типу что видим, то и поем..

 Младший сержант Виктор Савченко, упираясь в колени друга, задумчиво смотрел в безоблачное синее небо. С Климовым они были тезками и земляками, оба из Подмосковья, да и призывались в одно время. Между ними была только одна разница, он — домашний ребенок, а Климов с младенчества рос в детском доме и даже не знал, кто его родители. В будущем надеялись вместе демобилизоваться и как-то устроиться на гражданке. Но перспективы на будущее были так же далеки, как это небо над головой.

 В разведвзводе Савченко был на особом счету — угрюмый и не особо разговорчивый, тем не менее себя в обиду не давал. Попав из «учебки» в часть, он умудрился во время «посвящения в разведчики» устроить настоящее побоище со «стариками». В результате сам возмутитель морпеховских традиций и трое старослужащих оказались в бригадной санчасти. Там же произошло их примирение, и больше к Виктору никто не лез, «дедовщина» для него не существовала. По-настоящему характер разведчика раскрылся на войне, когда сводный батальон морской пехоты был направлен в Чечню. Не прошло и шести месяцев, как Савченко был награжден медалью «За отвагу», орденом «Мужества» и ему присвоили звание младшего сержанта. Но должность командира отделения мало изменила его поведение. Он по-прежнему оставался «волком-одиночкой». Даже оружием отличался от всех бойцов разведвзвода — вместо штатного «АК-74» имел более мощный «АКМ» с прикрученным к ствольной коробке оптическим прицелом от «СВД». Автомат был его гордостью и поводом для зависти сослуживцев. За этот самый автомат Виктора и окрестили морпехи Стрелком, прозвище он оправдывал сполна, после каждой боевой операции делая хотя бы одну насечку на прикладе.

 Морозов уже открыл рот, чтобы начать повествование какой-нибудь очередной байки, но его одернул младший сержант Валиулин (в отличие от Савченко он просто наслаждался своей маленькой властью). Смуглолицый здоровяк до призыва на срочную службу работал помощником лесника в Тюменской области, и если на голых сопках Заполярья он чувствовал себя не очень уютно, то в лесистых горах Чечни был как дома.

 — Хорош базарить, Мороз, не на равнине, — строго произнес Равиль, глядя на пулеметчика исподлобья. Он не понимал и не любил шутки, наверно, сказывалось лесное воспитание.

 — А я че, — пожал плечами Морозов, — могу пить пиво, могу не пить...

 Из-за ближайшей горы стремительно выскочила пара зеленых стрекоз «Ми-24». Вертолеты огневой поддержки, громко молотя лопастями винтов воздух, пронеслись над колонной и скрылись за темнеющей впереди высотой.

 — Хорошо идти в сопровождении «крокодилов», — неожиданно подал голос обычно молчаливый Василий Костяников, полнолицый крепыш с красными, как яблоки, щеками. Немногословный боец исполнял обязанности санинструктора группы, таская на себе, кроме оружия, положенного по штату бойцу, еще и большую брезентовую сумку с красным крестом. То ли из-за этой сумки, то ли из-за фамилии бойцы прозвали Василия Костылем. Костяников на прозвище не обижался, он вообще был не обидчивым и беззлобным, выполнял любую порученную работу, чем не однажды пользовались взводные лоботрясы.

 — Это точно, — поддержал санинструктора Дядя Федор, он бросил догоревший до фильтра окурок и потянулся за новой сигаретой. — Когда тебя с неба прикрывают, чувствуешь себя как у бога за пазухой. Винтокрылые высоко летят, далеко глядят, да и бомбами-ракетами увешаны по самые не хочу. Пусть кто тронет, мало не покажется.

 — Благодать, — подал голос ефрейтор. — Только, по-моему, в сауне с девкой будет лучше.

 — Тоже сравнил... с пальцем... — началась обычная перебранка, не столько чтоб доказать свою точку зрения, сколько убить время.

 Обогнув очередной поворот, колонна выбралась на относительно широкое плато. Танк, громыхая многотонным катком минного трала, прибавил газу, увеличила скорость и остальная техника, вытягиваясь в прямую линию. Плато было великолепным местом для засады, и водители старались как можно быстрее проскочить опасный участок.

 БМД, взревев, лихо перевалила свое угловатое тело и выскочила на плато. Разведчики притихли, крепче сжав оружие и настороженно поглядывая вправо, туда, где над плато возвышалась заснеженная гора, вершина ее густо поросла хвойными деревьями.

 Половина колонны уже выехала на плато, когда под танковым тралом взметнулся огненный куст, выбрасывая вверх комья мерзлой земли, в ту же секунду из «зеленки» ударил десяток гранатометов. Огненные стрелы, оставляя за собой дымный шлейф, устремились к колонне.

 — «Духи»! — первым среагировал Виктор. — Ходу с брони!

 Разведчиков как ветром сдуло с боевой машины десанта. Сиганув на дорогу, они опрометью бросились к подножию горы, где как будто специально валялись осколки горной породы, валуны, сваленные в кучу, мелкие камни. Водитель БМД тоже успел среагировать — развернув машину на девяносто градусов, он встал лицом к несущейся смерти, тем самым уменьшив площадь поражения. Гранаты наконец достигли колонны, загремели взрывы. Разворотив бок БРДМ, граната взорвалась внутри, расшвыряв сидевших наверху саперов. Вспыхнуло несколько грузовых «Уралов-375». Водители, бойцы сопровождения, бросив технику, укрывались за придорожными валунами, приводя в боевую готовность личное оружие. Колонна ответила огнем...