Спецназ ГРУ против басмачей - [61]

Не было и четырех утра, а в стельку напившийся атаман только сомкнул веки, когда Савонин разбудил Никиту и Ахмеда, и вместе они выдвинулись в Лепсинском направлении, указанном студентом. Сейчас народу в стан Анненкова понаехало до кучи, даже размещать поначалу негде было, так что их отсутствия до поры никто не заметит. Равно, как и той подрывной работы, которую ребята — профессиональные разведчики — должны будут сегодня осуществить прямо под носом у дикого атамана…

Указывая направление, Никита вспомнил про знаменитое Лепсинское восстание крестьян, в котором сейчас ребята и должны были, согласно историческому сценарию и отведенным им в нем ролям, принять участие. Причиной этого восстания были не какие-то симпатии крестьян к красным, а всеобщий страх населения перед постоянными чудовищными зверствами, совершаемыми анненковцами. Бежавшие от Анненкова жители г. Лепсинска объединились с крестьянами сёл Покатиловки и Весёлого, а потом по их примеру и другие, лежащие к востоку от Черкасского, селения: Новоандреевская, Успенское, Глинское, Осиповское, Надеждинское, Герасимовское, Константиновское и часть Урджарского района. Они, располагая очень небольшим количеством огнестрельного оружия, создали настоящий фронт для самозащиты и защиты своих семей. Это был в буквальном смысле фронт — линии окопов черкасских повстанцев и сейчас отлично просматриваются на местности. Хотя в некоторых публикациях черкасско-лепсинское восстание 12 русских сёл рассматривается как просоветское, в действительности оно было скорее антианненковское.

…По счастью, Черкасское и было первым селом, в которое приехали Савонины и Ахмед. Солнце уже встало, и народ подтянулся к плетням своих домов, осматривая приехавших чудно одетых людей в камуфляже и с автоматами.

— Здорово, отец, — заговорил Савонин с дедом, внимательно оглядывавшим его и даже вышедшим для этой цели на улицу из-за своего забора, служившего «опорой цитадели».

— Здоров. Вы кто ж такие будете?

— Да путники мы. Вот пристанища ищем. Думаем, нельзя ли остаться у вас? Пересидеть, покуда война не кончится? Работать мы можем, помогать будем во всем, что надо от нас, да и защитим, если придется…

— Эх, сынок, лучше бы ехали вы отсюда.

— Это почему?

— Да вот как набег Анненкова-то приключится, не дай Бог, так узнаешь.

— А что, дюже лют этот ваш… Анненков, ты сказал? — Савонин сделал вид, что не понимает, о ком идет речь.

— Ууу, просто зверь. Грабит, людей живьем жжет, девок насилует, топит, рубит почем зря…

— А как же вы тут живы?

— Дык дань платим. Тебе-то есть чем откупиться?

— Найдем, — Савонин обернулся на ребят и кивнул головой. — Да и за вас за всех, пожалуй, что заплатим.

— Эвона! — присвистнул дед. — Ну коли так, милости просим. Такие нам нужны, а то наши-то подворья почти все уж поограбили. Скоро платить нечем станет так бить начнет! Мы-то ладно, старики, а вот молодых жалко. Оставайся, милок.

— А то! Обязательно! Только за вещами съезжу, тут недалеко… И вот еще что, дед. Как у вас тут к Советской власти?

Дед лукаво прищурился:

— Так а чем она лучше-то, Советская власть? Что казаки грабят, что комиссары грабить будут, а все одно. Ничем не лучше. Мы уж как-нибудь по-своему лучше.

— Вот и славно. Значит, сегодня же к вечеру, как стемнеет, ждите нас с товарищами.

— Будем ждать. Вон там, в конце улицы, — дед показал рукой, — несколько домов пустых, там, стало быть, и живите.

— А чего они пустые? Плохие, что ли?

— Если бы… Тамошних постояльцев Анненков давно уж побил. Так мы там все отмыли, обновили, а жить все же опасаются… Мало ли…

— И то верно.

Вернувшись в Семипалатинск, Савонин сразу же отыскал Козлова — он стоял у реки и разговаривал с несколькими дутовцами, которые внимательно слушали его. Подозвав сержанта, Савонин спросил у него:

— Ну и как? Как успехи?

— Ты себе не представляешь, Сергеич. Почти все дутовцы с нами уходить согласны…

— Да… Не могу сказать, чтобы это было особенно хорошо, но люди нам сейчас как воздух нужны. Ладно, сегодня же к ночи, как Анненков уснет, собирай всех желающих у нашей казармы. Только вещей с собой брать минимум, предупреди всех. Сразу и выдвинемся.

— А куда? Место нашли?

— Если б не нашли, я бы не предлагал. Все, разбег, а то подумают еще, что заговор против атамана готовим…

Когда вечером желающие оставить стан собрались у казармы, а атаман и его пьяные солдаты предались объятиям Морфея, вышедший, чтобы вести всю ватагу вперед, «к светлому будущему» Савонин ахнул. Численность была такая, что можно было смело возвращаться в Бухару и громить младобухарцев — чуть ли не двести человек с семьями стояли к нему лицом к лицу. Он аж присвистнул.

— Вот тебе раз! Это все желающие?! Почему же вы, коль вас так много, раньше не решились упырю этому отпор дать?

— На то ты и послан, — сказал казак из толпы. — Вон и евреи, и первые христиане ничего сами поделать не могли, пока Иисус да Моисей не пришли!

— Ну я не Иисус, конечно, — покраснел Савонин, — но одно скажу точно. За мной!

К утру, но еще затемно, вся армия появилась в Черкасском. Дед, встречавший Савонина накануне, выполнял эту функцию и теперь.