Спецагент спецотдела ОГПУ-НКВД. Миссия во времени - [24]

Погода с утра выдалась пасмурная, постоянно накрапывал мелкий дождик. Тем не менее, Сергей решил прогуляться до Ваганьковского кладбища пешком. Проходя мимо громады серого дома на углу Солянки и улицы Забелина, он взглядом отыскал окна квартиры, в которой некогда жили его дедушка и бабушка. При выходе из подземного перехода на Варварку он привычно коснулся сохранившегося основания Варварской башни Китай-города, в которой некогда жил юродивый Василий Блаженный. С давних пор Сергей считал, что это приносит ему удачу.

На Большой Никитской улице Сергей остановился возле кафе «Оладьи», привлеченный необыкновенно аппетитными запахами, доносившимися из глубины двухэтажного особнячка, выкрашенного в серый цвет. Еще на его памяти раньше здесь находилась гомеопатическая аптека, а до нее, как он слышал, размещалась лавка поэтов-имажинистов, в которой работал продавцом поэт Есенин.

Разумихин вдруг вспомнил, что утром он так и не позавтракал по причине полного отсутствия аппетита. Но поскольку в запасе времени у него еще было предостаточно, он решил исправить данное упущение прямо сейчас. Тем более, что кафе славилось своими доступными ценами, отличным кофе и свежими оладьями, которые жарили прямо в присутствии посетителей. При желании к ним еще можно было заказать шоколадный или сметанный соус. Не зная, какому из них отдать предпочтение, Разумихин решил поступить мудро, заказав по порции оладьей с тем и с другим соусом. Поскольку с утра очереди в кафе не наблюдалось, завтрак не занял у него много времени.

Дойдя до кинотеатра «Повторного фильма», известного нескольким поколениям москвичей под наименованием «Унион», Сергей в очередной раз глянул на огромный барельеф с изображением группы вооруженных солдат, матросов и красногвардейцев, устремившихся в едином порыве куда-то вперед, в сторону Кремля. В нижней части барельефа имелась надпись, извещавшая всех заинтересованных лиц, что здесь в октябре 1917 года революционные части одержали решительную победу над отрядами белогвардейцев. Сергей огляделся вокруг, и вдруг в серой осенней мгле на доли секунды ему почудилось, что через площадь с «трехлинейками» на перевес бегут куда-то в сторону Малой Никитской улицы юнкера и студенты с белыми повязками на левом рукаве…

У Сергея все еще оставалось свободное время, поэтому он решил прогуляться по Тверскому бульвару. Дойдя до дома № 20, в котором раньше располагалось градоначальство, он привычно глянул на прикрепленную к стене табличку с вырезанным на ней текстом, гласившим, что здесь в ожесточенных боях с белогвардейцами погибли какие-то молодые революционеры. Затем он пересек бульвар и по Малой Бронной улице направился к Патриаршим прудам, а далее по бывшей Живодерке и Тишинским переулкам добрался до Ваганьковского кладбища…

В назначенный час Сергей стоял у могилы Есенина. На всякий случай он даже купил по дороге букет черных роз, однако, как выяснилось, в этом не было никакой необходимости. Букет уже лежал на могиле. Положив под него перстень, Разумихин как бы невзначай стал прогуливаться неподалеку, для вида рассматривая памятники и изучая надписи на них. При этом он старался держать в поле зрения могилу Есенина, пытаясь разглядеть, кто именно придет за перстнем. Вся эта история уже как-то мало походила на розыгрыш, и ее истинный смысл становился для него все более и более загадочным. Людей в будний день на кладбище почти не было, и никто из них к могиле Есенина так и не подошел. Примерно через полчаса Сергей не утерпел, и сам направился к ней. Когда он приподнял букет, то к своему удивлению увидел, что перстня под ним уже не было…

* * *

В тот теплый весенний вечер 1927 года молодой оперативный сотрудник Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ Иван Иванов, как обычно, задержался на службе, разбираясь с ворохом неотложных дел. За окном, в Фуркасовском переулке, царила полная тишина. Кажется, такие вечера в самый разгар весны бывают только в Москве, по-особому тихие, безветренные и умиротворяющие, медленно погружающиеся во тьму.

Но природная идиллия в данный момент мало волновала Ивана. Обложившись папками, он по заданию начальника отдела Трилиссера занимался обработкой материалов, доставленных в Москву резидентом нелегальной разведки, действовавшего в одной из европейских стран. На следующий лень он должен был доложить свои выводы руководству отдела. Внешне Трилиссер производил впечатление интеллигента в пятом или десятом поколении — хрупкого телосложения, лицо обрамляли круглые очки в простой железной оправе, со всеми без исключения он всегда разговаривал тихим спокойным голосом и обращался только на «Вы». Однако подобное впечатление было крайне обманчивым. В случае необходимости Трилиссер мог действовать решительно и даже жестко, не выполнить в точности любое его распоряжение было крайне рискованно. Работы было еще много, поэтому Иван про себя прикидывал, стоит ли вообще сегодня идти домой или же лучше остаться ночевать в собственном кабинете, чтобы завтра с утра пораньше завершить все недоделанные сегодня дела.

Хотя было уже достаточно поздно, здание бывшего страхового общества «Россия» на Лубянке жило своей обычной размеренной жизнью. Где-то хлопали двери, было слышно, как по коридорам ходят люди, иногда сквозь плотно закрытые двери даже доносились обрывки чьих-то разговоров.