Спать и верить - [12]

Шрифт
Интервал

— Д-да н-не в этом д-дело! А если бы кто посторонний з-зашел в квартиру? Д-д-домоуправ? Нас бы всех… Вы же знаете, з-запрещено категорически п-подбирать вражеские листовки!

— Кроссворды тоже нельзя, — мгновенно среагировала Патрикеевна. — А Давыдовна вчерась прямо на кухне, при пацане вашем — кроссворд!

Генриетта Давыдовна аж всплеснула.

— Это же из старой газеты, довоенной! И не разгадывала я, а так — два-три слова…

— Каких? — ввинтила вопрос Патрикеевна.

Генриетта Давыдовна про слова смутилась, но не

Юрий Федорович:

— П-патрикеевна, вы говорите абсурд! Запрещено не разгадывать, а составлять новые кроссворды и пересылать их по почте!

— А вам, что ли, правда глаза колет? — Патрикеевна вновь виртуозно сменила тему.

— Какая правда? — оторопела Генриетта Давыдовна.

— Что русские жильцы и солдаты погибнут, а евреи да коммунисты — вы все улетите. В последний час. На быстрокрылых своих самолетах.

Сама Патрикеевна на самолете никогда не летала и не собиралась.

— Патрикеевна! — устало сказала Генриетта Давыдовна. — Вот я еврейка, а Юрий Федорович коммунист. Вы нас хорошо знаете. Похоже на нас то, что в листовке написано? Что мы желаем вам смерти, что сами сбежим?

— Не улетите, что ль? Ну и дурни, — хихикнула Патрикеевна.

— Это еще п-почему?

— Так немцы придут, жидов и коммунистов повесят. Охота вам висеть, ножками качать?

Опять хихикнула.

— Немцы не придут в Ленинград!

— Если Бог есть, так придут, — серьезно сказала старуха. — Думаете, нет на коммунистов управы?

Оппоненты растерялись, но ненадолго.

— А Бога-то н-нет!

— Ну-ну, — сказала Патрикеевна.

28

Киров любил есть в одиночестве. Ему хорошо думалось за едой. С содроганием вспоминал он, как доводилось-приходилось задерживаться на ночных пиршествах Сталина. Тосты с витиеватостью, разговоры с двойным дном, бессмысленные аттракционы. Калинин, взъелдыкивающий лезгинку, зажав в зубах огурец, запомнился до блевоты, как сфотографированный. Мерзкое слово «кушать» в устах Сталина. «Кюшать». Тьфу.

В Смольный Киров заезжать не стал, хотя и знал, что его ждет с нетерпением полтора десятка соратников. Отправил им порученца с приказом Сталина: пусть читают-перечитывают пока.

Прибыл на Каменноостровский, рыкнул на жену, переоделся. Закуски уже ждали в столовой, коньяк мерцал в полумгле. Икра, масло, осетрина, овощи без приправ, соленья, язык, хлеб, хрен. Марат Киров уважал простую пищу, без наворотов.

Без всех этих глупостей!

Приказ был правильный, хороший приказ. Приказывалось, что фронт и Н.К.В.Д. вплоть до особого распоряжения переходят в его, Кирова Марата, прямое подчинение. До сих пор командующий фронтом норовил решать ключевые вещи с Москвой, поверх головы хозяина Ленинграда. Да и Рацкевич, хоть и свой мужик, а вынужден был прислушиваться к Берии по ведомственной линии. Хороший коньяк. Вкус округлый, объемный, с орешком, как говорится. Кукиш теперь их ведомственным линиям. Вроде это победа.

В 36-м на съезде за Кирова при выборах в ЦК больше голосов выкатили, чем за Иосифа, и в Политбюро ему многие нашептывали остаться в столице, и Коновалов башкой был готов рискнуть: предложить на Президиуме Кирова Генеральным поставить.

И поставили бы! Ну, там, правда, шло так на так с Иосифом, по ноздрям, можно было и просвистеться, и не рискнул тогда Киров. И Питер соразмерный ради цыганской Москвы и балаганного Кремля оставлять не хотелось. Решил, что потянет гуж сделать в Питере равный центр силы. Наивная, конечно, идея. Язык не очень, суховат, а форель — в десятку. Надо было взять тогда власть, Иосифа — в асфальт, а потом и столицу спокойно на место перенести.

Супов Марат Киров не уважал, считал девичьей забавой. Поначалу все пошло гладко, в большую кровь 37-го Москва с собою да Россией разбиралась, в Ленинград не лезла, здесь Киров спокойно поляну сконфигурировал под свой интерес. Но в белокаменной-то при этом его сторонников покромсали, и как-то вдруг вышло, что никого у Кирова в Москве нет. Первенство ускользнуло, как зверь с мушки. Лимон отменно кислый, под стать. В 39-м, на втором круге крови, деловитенько взялись кромсать на его территории — и под такими статьями, что не спасти.

Почуял, что и по самому капкан стынет. Комбалтфлота, под которым совсем уж заштормило, придумал спасение. Явились в Кремль с картой финских войск, с килограммами разведданных, какой дамоклов меч болтается над Кронштадтом и всем русским Севером. Настояли на войне.

Ногой топнул, жена приметнулась с новым графином. Комбалтфлоту все равно брюхо вскрыли, но Кирову воевать дозволили. Финна он не то что расколошматил, своих тоже закопали в снега с перебором, но новые территории — товар лицом. И орден, и новый виток славы. Отлегло.

Он в эти дни перестоял Сталина на кремлевских ковровых дорожках, перемолчал, переглядел в гляделки, а дворня, не привыкшая, что так с Хозяином на равных можно, мочой от страха всю Красную площадь перевоняла. Греча разваристая с котлетами: практически на отлично, может лишь с маленьким минусом. Страх этот как бы плюсовался Кирову в пользу, и Сталин сдался:

— Хорошо, Марат, попробуй. Мы знаем — ты многое можешь. Бери бразды. Под полную твою ответственность.


Еще от автора Андрей Тургенев
Месяц Аркашон

Автор этой книги живет по принципу: если человек в одном деле добился предельных высот, так что путь дальше — это уже «завоевание небес», надо все бросить и начать восхождение на гору по другому склону. «Месяц Аркашон» — роман, блестяще подтверждающий верность этого принципа.


Рекомендуем почитать
Красный паук, или Семь секунд вечности

«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.


Диггер

«Диггер» — продолжение романа «Клуб Речников». Чтобы спасти свою жизнь и избавиться от огненного мыслеобраза, Глебу, главному герою, предстоит на время стать диггером и найти в подземных лабиринтах древний артефакт — Чёрную Диадему.


Роман лорда Байрона

Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?


Сердце Рима

Три древних клана вступили в кровавую схватку за власть над миром. Противники коварны и хитры. Шпионы проникли в ряды ассасинов и тамплиеров. Созидатели готовы уничтожить человечество, чтобы выжили только избранные и началась новая эра – Эдем.Лишь горстка отчаянных героев осмелилась бросить вызов всемогущему клану, но даже среди них есть предатель. Единственный шанс предотвратить приближающуюся катастрофу – остановить Созидателей. А для этого нужно отыскать и уничтожить их главный штаб – Сердце Рима.«Сердце Рима» – новый захватывающий фантастический роман Макса Ридли Кроу, остросюжетный экшн, который держит читателя в напряжении до самой последней страницы.


Царь Аттолии

Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор».  .


Набат-3

Это — роман-предупреждение. Роман о том, как, возможно, и НЕ БУДЕТ, но МОЖЕТ БЫТЬ. И если так будет — это будет страшно… Это невероятная смесь реальности и фантастики, политического триллера и антиутопии, настоящего и будущего, книга, в которой трудно отличить вымысел от истины. Страна стоит на пороге перемен. Страна стоит перед выбором. И если выбор будет неверный, случится СТРАШНОЕ. Если промолчат миллионы людей, к власти придут единицы тех, кого назвать людьми нельзя. И тогда Бог отвернется от страны, отдавшейся во власть дьяволу.