Спастись от опасных мужчин - [53]

Мужчиной, похожим на того дюжего, массивного малого, который схватил ее за плечи на краю утеса над океаном.

Я снова открыла глаза, не желая больше этого видеть.

Хорошенькая беззащитная женщина, плачущая от боли, молящая о пощаде. С психологической точки зрения это была нелегкая мишень. На свете есть множество людей, способных ударить кулаком или бейсбольной битой – от страха, гнева или в целях самообороны. Если человека спровоцировать, он может сделать такое, о чем прежде никогда и не помышлял. Но убить с помощью грубой физической силы и притом хладнокровно? Для этого нужен особый человеческий тип. Либо такой, у которого серьезные проблемы с психикой, либо тот, который уже много раз совершал подобные вещи прежде.

А может быть, сочетание того и другого.

Ее смерть была тяжелой. Последние секунды ее жизни были полны боли, ужаса и страданий. Она знала, что происходит и что должно вот-вот произойти. Если ей повезло, она не почувствовала последнего удара, того, который убил ее, поскольку либо уже лишилась чувств, либо находилась в состоянии шока. Я надеялась, что именно так все и было. Но вряд ли я когда-нибудь узнаю это точно.

Я потратила пять минут, обходя коттедж и тщательно стирая отпечатки своих пальцев со всего, чего я касалась. Брать здесь было уже нечего. Ее сумочки нигде не было. Остался только маленький чемоданчик с одеждой и обувью на один день и ее туалетные принадлежности в ванной. А еще у двери сушился аккуратно положенный на пол черный зонт.

Каковы бы ни были ваши догадки, на самом деле все еще хуже, намного хуже.

Она была права. А что сказать обо мне?

Я не защитила ее. Не спасла. И позволила ей умереть.

Я в последний раз посмотрела на темноволосую женщину, лежащую у стены, мысленно прося у нее прощения за то, что я оставляю ее в таком виде, и давая ей обещание. Затем я вышла и, сев на мотоцикл, поехала вниз по окутанной пеленой тумана подъездной дороге. Мне мало что было известно о тех двух мужчинах, которых я видела сегодня днем, но я знала их лица и была почти уверена, что знаю, на кого они работают. Надо постараться, чтобы этого хватило.

Я подвела Карен и позволила ей погибнуть страшной смертью, причем тогда, когда была особенно нужна. Но когда я найду тех мужчин, которые это совершили, я сделаю все, чтобы свести к минимуму часы их жизни. И сделаю так, чтобы они знали, почему умирают. Дорога перестала изгибаться. Меня обдувал холодный ветер. Я мчалась вперед на большом ревущем мотоцикле, разрезая фарой густой туман.

Я находилась уже в получасе езды на юг от Мендосино, когда до меня вдруг дошло, что я кое-что забыла.

GPS-маячок все еще был прикреплен к днищу ее машины. И он напрямую связывал меня с ее убийством. Ехать обратно было уже слишком поздно: не могла рисковать – ведь меня вполне может там застукать полиция. Найдут ли они маячок? Возможно, что и нет. Его легко не заметить. И все же мне пришла в голову еще одна неприятная мысль. Если они обнаружат маячок, то на нем будут отпечатки моих пальцев, и, что еще хуже, электронные записи приведут их прямо ко мне. А значит, если маячок найдут, меня почти наверняка заподозрят в убийстве. Причем у меня даже не будет алиби, так как в городе меня наверняка видели вместе с Ли. Я была на месте преступления почти в момент ее смерти. И в город я приехала, не имея на то видимых причин.

Если я не найду мужчин, которые ее убили, в этом убийстве вполне могут обвинить меня саму.

25

Я приехала в штаб-квартиру «Care4» на следующее утро после того, как оставила «Харлей» в мастерской Бастера. Минувшей ночью я почти не спала, но это было нормально. Пара порций шотландского виски в первой из трех чашек моего утреннего кофе привели меня более или менее в то самое состояние духа, к которому я и стремилась. Немного безрассудное, немного возбужденное и нацеленное на то, чтобы действовать.

В вестибюле на огромных экранах без звука прокручивались видеоролики с улыбающимися родителями и гукающими младенцами, которых соединяет разработанная компанией технология. На других экранах показывали нищие деревни с немощеными улицами и убогими хижинами, после чего шли кадры больниц и их благодарных пациентов. Эти кадры и соответствующие надписи расхваливали благотворительную деятельность «Care4» в бедных частях мира, которым она щедро жертвовала деньги. На стене горела подсвеченная сзади надпись: «НАМ НЕ ВСЕ РАВНО». За стойкой сидел одетый в черный пиджак охранник. Я, не замедляя шага, прошла мимо него к лифтам, слыша, как мои ботинки стучат по начищенному полу.

– Мисс, подождите! Вы должны зарегистрироваться.

Когда я не остановилась у стойки, охранник быстро вскочил на ноги и побежал за мной, чтобы задержать, – высокий мужчина с бородкой клинышком, покатыми плечами и блестящей лысой головой.

– У меня встреча с руководителем вашей компании.

Я нажала на кнопку вызова лифта, но лифт не отреагировал. Значит, здесь установлен электронный считыватель карт, сообразила я.

– Вы меня слышали? Я сказал, что вы должны зарегистрироваться.

– Если хотите, позвоните своему боссу. Но я спешу, и мне надо наверх.

Он сжал мою руку выше локтя: