Спасти товарища Сталина! СССР XXI века - [15]

– Моя мотивация. Я делаю все ради денег?

– Ради успеха. Эфемерное понятие. И в большей части света оно означает – деньги. Но здесь и самореализация, и зависть неудачников, и удовлетворение от свершений. Можешь говорить о деньгах, но в конце предложения не забывай вставить слово – успех. Это понятно всем.

– Еще, – не хочется уходить, но застывшая на книге рука старика показывает, что мне пора. – Как мне себя вести в быту? Не в работе?

– Будь собой. С алкоголем осторожнее – это не только вредно для работы, но и не соответствует твоему образу. Немного качественных дорогих напитков. Не для опьянения, а чтобы поддержать беседу. В одиночку не пить, – он смотрит строго поверх очков, и я чувствую, что видит он меня насквозь. – Это говорит либо о склонности к алкоголизму, либо о душевных проблемах. А подобные кадры «Скорпионам» ни к чему. Им нужны адекватные надежные исполнители. Работать и жить придется среди англичан. У нас бытуют не совсем верные представления о Европе после завоевания ее Саддамом. На самом деле почти ничего для обычных людей не изменилось. Разве что кроме пятикратного ежедневного призыва к намазу. Правительство Хусейна приняло курс «мягкой» исламизации. На улицах – светские наряды. Платки у женщин и паранджа – по желанию. Кстати, за это тоже его приговорили «Скорпионы». Так вот, жизнь англичан практически не изменилась. И чтобы избежать ненужных конфликтов с англичанами, я бы советовал запомнить только один образ – под светским демократичным костюмом и демократичным воротничком почти всегда можно нащупать имперскую кирасу. Как в любом японце живет самурай, так англичанам до сих пор видится карта мира, порезанная колониями империи. Еще вопросы?

Молчу. Его объяснения складывались в завершенные образы. Но мне кажется, что узнал я не все, что потребуется. И вишу я над пропастью неизвестности, как птица на проволоке – придет срок, и порыв ветра бросит меня вниз, и хватит ли мне умения летать…

Старик касается пальцами обложки книги и неожиданно улыбается:

– Если появятся неразрешимые вопросы, ты можешь попросить об еще одной встрече через своего руководителя. Только обдумай все, что хочешь узнать трижды. И если не найдешь ответов – приходи. Не люблю пустых разговоров.

13

На потолке бледный свет утра. И чего я проснулся в такую рань, черт побери? Поворачиваюсь с раздражением на бок. «Ве-е-ди смелее нас, Буденный, в бой!» – требует мобильник, подпрыгивая на тумбочке.

Протягиваю руку, хватаю трепыхающийся телефон. На дисплее трясется бодро колокольчик и подмигивает сообщение: «Пропущен один звонок».

Вот кто меня разбудил.

– Слушаю, – прижимаю мобильник к уху.

– Необходимо встретиться, – говорит Каинов. – Лучше всего прямо сейчас.

Поднимаю голову. Будильник показывает семь часов десять минут.

– Понял, – бурчу в трубку. – Буду.

В кабинет полковника я захожу в семь пятьдесят. Аннушки еще нет, и Каинов сам колдует у кофемашины «Заря», пытаясь заставить ее выдавить чашку крепкого напитка.

– Будешь? – предлагает он вместо приветствия.

Хотя я успел выпить перед выходом из дома полчашки кислого растворимого кофе, соглашаюсь, чтобы разогнать сумрак в голове.

Садимся друг против друга в кабинете с обжигающими пальцы пластиковыми стаканчиками.

– Сегодня утвержден план твоей подготовки, – прихлебывает кофе полковник. – Куратором назначен я. Соответственно, все вопросы можешь задавать мне лично. Руководство озабочено отсутствием у тебя навыков… даже не навыков, а представления об оперативной работе. Потому составлен довольно плотный график с привлечением ведущих специалистов.

– А зачем? – если меня будят раньше восьми, я несносен и отравляю жизнь окружающим бестактными репликами до самого вечера. – Нам ведь нужно торопиться, товарищ полковник. И легенда у меня вполне мирная – выпускник Бауманки, программист…

Каинов смотрит на меня как на неразумного ребенка:

– Дурак ты. Руководство привлекает лучших из лучших специалистов, перерабатывает графики подготовки агентов не просто так. А чтобы дать тебе шанс выжить. И тем, кто будет работать с тобой. Всем нам дать шанс выжить, всей стране. И ты будешь учиться. Понял?

– Понял, – краснею, давлюсь обжигающим кофе.

– Небольшая формальность, – полковник глядит озабоченно. – У любого агента есть кодовое имя. Тебе пока не придумали. Есть идеи?

– Штирлиц, – предлагаю с ходу.

Он глядит на меня без улыбки, прихлебывает мелкими глотками кофе.

– Не подходит? – понимаю. – Тогда – Исаев. Максим Максимыч, – уточняю, улыбаюсь скромно.

– Не валяй дурака, – говорит он. – Если не придумаешь – сам назначу. Агент Стульчак. Подходяще? Или Ботаник, – в его глазах прыгают веселые искорки.

Знает! Знает о моем проколе на операции. И его замечание мгновенно отрезвляет меня.

– Калуга, – говорю без раздумий.

– Почему – Калуга? – хмурится он.

– Не знаю. Никогда там не был. Просто – Калуга.

– Родственники, знакомые, друзья? Дача в Калужской области? Троюродный дядя любит калужские пряники? – хмурится он настороженно.

Думаю пару секунд.

– Нет, – отвечаю твердо.

– Тогда почему? – настаивает полковник.

– Сам не знаю. Музыкой навеяло, что ли, – вспоминаю бородатый анекдот.