Март 1991 года
Аэропорт Фьюмиччино
– Вниманию встречающих, самолет, выполняющий рейс номер тридцать шесть, Рим – Мадрид, совершил посадку, встречающих просим собраться у первого терминала. Вниманию встречающих, самолет, выполняющий рейс номер тридцать шесть…
Голос диктора с трудом пробивался сквозь свист турбин – со звукоизоляцией здесь было совсем неладно.
В числе встречающих был невысокий, сухощавый человек, скромно одетый в черное, монашеское одеяние, в руках он держал табличку «Ватикан – конференция», написанную на английском и на итальянском языках, причем на английском – с ошибкой. Встречи и проводы в итальянских аэропортах проходят бурно, этот же человек не бросился со всех ног вслед за толпой, он пропустил всех и только потом пошел сам. Он ни с кем не разговаривал, не вызывал подозрений и постоянно смотрел в пол, себе под ноги. Он знал, что так – будет почти невозможно запомнить его в лицо…
Аэропортовский шаттл – так на североамериканский манер теперь называли автобусы во всех аэропортах мира – причалил к переходнику, и встречающие бросились на штурм…
– Глянь-ка…
Среднего роста человек, скромно одетый, как одеваются небогатые туристы, отбывающие на отдых в южные страны, ткнул пальцем в висящий прямо в переходнике плакат. На плакате была то ли так загорелая, то ли с примесью восточной крови девица с голой грудью, сидящая в кресле в весьма фривольной позе. Конечно же, Эммануэль, куда же без нее…
– Дама, когда ты закончишь со своим половым созреванием, а? – недовольно спросил капитан Питер Прайс, командир их патруля.
– Не раньше, чем перестанет ссаться в постель, – поддал жару еще один член этой небольшой группы, лейтенант Джон Кьюсак.
– Нет, я все понимаю, но кое-где этот фильм идет обрезанный по самое не хочу. А здесь – похоже, нет. Самое время прошвырнуться по кинотеатрам, парни.
– Обрезанный фильм для обрезанных парней, – несколько неловко пошутил четвертый член группы, капрал-сверхсрочник Джон Ноланд. Впрочем, у него с чувством юмора всегда было плохо – оно было, но было каким-то тяжеловесным. Остальных же, особенно Даму, – хоть сейчас на сцену…
– Так, заткнулись все, – недобрым тоном сказал капитан, – поберегите свои языки для другого раза.
Капитан волновался, и волновался неспроста. Обстановка в Итальянском королевстве, куда они прибыли со специальной миссией, была крайне нездоровой. Здесь, как и в Британии, была конституционная монархия; правда, количеством депутатов Италия могла дать фору любой стране мира. Их было девятьсот сорок пять – совершенно безумная цифра для, в общем-то, небольшой страны: при том, что колонии в парламенте прямо представлены не были. Италия была лоскутным одеялом: на севере была относительно развитая промышленность, работавшая на Европу, на юге – сельское хозяйство и всепроникающая мафия. Сицилия была вообще как отрезанный ломоть, по сути это было самостоятельное государство, и оно оставалось им, даже юридически входя в состав Королевства. Там хозяйничала мафия – мафиозные боссы правили везде, кроме разве что Палермо. Чтобы задержать мелкого воришку, приходилось отряжать целые отряды карабинеров, и они не всегда возвращались назад. Следователи и судьи, расследующие дела мафии, жили в армейских казармах, потому что иначе их бы немедленно убили. После разгрома немцами марсельского синдиката – тогда в один день расстреляли полторы тысячи человек – Сицилия стала входными воротами в Европу для азиатского героина, травы-муравы из Африки и бог знает чего еще. Но главной проблемой было не это – мафия состояла из деловых людей, с ними всегда можно было договориться, несмотря на их специфический товар и специфические методы ведения дел. Главной проблемой были левые. То ли от жары, то ли от бедности – в Италии сильны были леваки, троцкисты, анархисты и прочая мразь. Из-за этого в стране был постоянный усиленный режим работы полиции и карабинеров, везде стояли люди с автоматами… в том же Лондоне это и представить было нельзя, несмотря на то, что угроза от ирландцев была не менее серьезна. Христианские демократы последние парламентские выборы проиграли, удержавшись у власти лишь создав разнородную, почти ничем общим не связанную коалицию с мелкими партиями и поделившись портфелями в коалиционном правительстве. Левые партии объявили обструкцию; от этого что правительство, что парламент не могли нормально работать вот уже три месяца, и Его Величество не мог их распустить и назначить новые выборы, потому что и предыдущий парламент был распущен точно так же. Нагнеталась нервозность, ничего не удавалось сделать с безработицей, цены за последние месяцы подросли процентов на двадцать – и можно было ждать всего чего угодно: от военного переворота до уличной левой революции, после которой должно было немедленно последовать германское вторжение с целью наведения порядка. Священной Римской империи иметь под боком левачащую страну, да еще ту, которая владеет огромными запасами нефти в Триполитании, совершенно не улыбалось.
