Спасти Тиамат - [6]

Под «ними» подразумевались кай, народ-добыча.

— Мне известно, что вы хотите сделать для Кай-Ан, — продолжала она. — Знайте: нам эта идея насчет восстановления нравится. Ваал готов помогать всеми силами, и я его поддержу.

Она улыбнулась, не разомкнув губ, не блеснув снежно-белыми зубами. Но под этой сдержанностью я увидела стальной стержень. И с какой легкостью она переменила тему!

Я не подозревала о такой смелости. И о такой хитрости.

— Дебра, а правда, что у народа Синей планеты есть тайные сверхспособности?

— О чем это вы? Неужели о говорящих цветах?

Пеле пытался заменить псевдонимы в софте Диаспорийского парламента. Причем доказывал, что нашим подопечным нужны имена из одной мифологии, и раз в ходу имена богов, то лучше взять ацтекские, например Уэуэтеотль, в честь бога, вырывающего живое сердце из груди жертвы… Роботы ответили отказом. Их, мол, не смущает мешанина из мифологий. Кодовое имя нужно для того, чтобы не возникало случайных накладок, пока система усваивает язык нового пользователя. Ваал и Тиамат подходят отлично, а в центральноамериканских именах слишком много букв.

Я поужинала с Ваалом в ВИП-гостинице. Он был само обаяние; мы ели блюда в стиле вегетарианский фьюжн, и я старалась не думать о мясе, лежащем на кухне в его апартаментах.

На другом краю зала в одиночестве закусывал человек с бычьими плечами, полковник Хаа'гаан, украдкой посматривая на нас грустными глазками, прячущимися меж тяжелых складок кожи. Шамаца глубоко потрясло случившееся в Парке надежды и мечты. Но его оранжевый с желтым аура-жетон оставался ярким, да и за свой я была спокойна. Все обстоит благополучно, по жестоким меркам космической дипломатии. Надо настраиваться на победу.

Сложись обстоятельства по-другому, я бы, наверное, после дежурства составила компанию Пеле. А так я тихо удалилась в свой номер, весь декор, даже на полу и потолке, переключила на звездный космос и смешала себе убойный нейрохимический коктейль. Глазные капли действуют быстрее, но я как раз не хотела спешить, я хотела чувствовать, как разваливаюсь на части. Окруженная бескрайней пустотой, я потягивала охлажденный напиток и размышляла. У народа есть Мировое правительство, промышленность на уровне межзвездных полетов, нуминальная разумность, однако его правящая каста по сей день убивает и поедает крестьян. Да как такое может быть, тем более что почти каждый на Кай-Ан признает, что они — ветви одного народа, только приспособленные к разным условиям; и это им было известно еще до нашего появления. Да и разве могут плыть в одной лодке великие державы и эти жуткие паразиты? Как можно совершать одни и те же действия, допускать одни и те же старые ошибки, идти на одни и те же ненавистные компромиссы? Ведь, казалось, от этой детской болезни пришествие сингулярности должно было излечить нас раз и навсегда…

Почему так тяжело дается нравственное развитие? Почему хищники настолько харизматичны?

Но вот узлы в лобных долях распутаны воздушными пальцами, и я погружаюсь в море вероятностей, проникаю в края страха и радости — этого не понять тому, кто там не побывал. Я задала вопрос и не получила ответа, что поделаешь, так бывает всегда. И все же, когда я, возвратясь на мелководье, лежала в изнеможении на темном загадочном берегу, было уже ясно, как мне следует поступить.

Но в подобных делах всегда необходим эмоциональный мотив. Я еще до прибытия неплохо представляла себе мировоззрение Ваала. Знала, что он готов охотиться на «слабых» кай, такое право дано ему традициями, и одним разом не ограничится, будет убивать при любой возможности. Но ведь Тиамат совсем не такая. Я с ней общалась накоротке — как у нас говорится, кожа к коже. И выяснила то, о чем не услышала на брифинге. Она — не окультуренное ничтожество, не дурочка, набитая образованием, не раздутая пустышка. Нет, она, напротив, сдерживает себя. Я же слышала тот крик отчаяния и гнева, когда она увидела, что натворил Ваал. И я с ней беседовала. Поняла: у нее есть смелость и хитрость, но еще и стремление к победе. Латентная доминантность, воля и способность к лидерству.

И все же меня не оставляли сомнения. Даже теперь я помнила взгляд Ваала — вызывающий и доверчивый…

Тиамат заслуживала спасения. И я решила ее спасти.

Переговоры продолжались. У Диаспорийского парламента моральный дух был не на высоте, инцидент в лагере беженцев показал, насколько слаба наша позиция. Но зато торжествовали делегаты от кай. Они наотрез отказывались обсуждать «традиционную диету ан», зато по-прежнему живо интересовались восстановлением своей планеты. Молодые лидеры ан очень мало времени проводили за столом переговоров. Ваал демонстрировал безразличие — пускай над сложными вопросами голову ломают его помощники, — а Тиамат без него присутствовать не могла. Это прибавило нам с Пеле работы: каждый заботился о том, чтобы его подопечный не захандрил от одиночества. Пеле водил Тиамат по магазинам и музеям (виртуальным и реальным), я же выяснила, что Ваалу, как и мне самой, нравится путешествовать, и в моем сопровождении он посещал малоизвестные уголки.

Мы беседовали о его прошлом. Якобы он отказался от многообещающей карьеры офицера космических войск, чтобы возглавить нацию. При первой же возможности я проверила его пилотские навыки и убедилась: это не просто заигравшийся в солдатики мальчишка. Значит, можно взять его с собой в далекий полет по стационарной «пуповине» к Правой Сперансе.