Спасти СССР - [52]

– До аэропортов? Сколько же человек в Москве будет жить?

– Точных цифр нет. Говорят, с приезжими двадцать миллионов, может даже двадцать пять.

– Двадцать пять?! А куда милиция смотрит?

– В смысле?

– Кто их в Москве прописал? Это же уму непостижимо.

– Прописки не будет в будущем

– Как не будет? Езди куда хочешь, живи, где хочешь?

– Да.

– А кто будет на заводах работать, если все в Москву ринутся? А как же Камаз, Ваз, там кто работать будет.

– Вот удивляюсь я вам, Михаил Сергеевич. Вместо того чтобы подумать, как людям условия создать – вы их в Москве не прописываете. Приехали, кажется.

Место это – было уже за МКАД, там деревня сплошная уже шла. Перелески, снег где-то и по пояс. Деревушки, грузовики, даже трактора. В сторону, в лес уходила вычищенная дорога – другие вычищены не были, просто снег, как попало спихнули трактором на обочину…

– Что он хочет?

– О чем-то серьезном говорить. Если в кабинете не говорит, прослушки боится

…

– Если Черненко вот-вот умрет, значит, вербовать тебя хочет

– Зачем?

– Как зачем? Ты член Политбюро ему твой голос нужен.

– А мне что делать?

– Как что? Соглашаться.

– А если я не хочу?

– Как не хочешь?

– Так. Может, я сам хочу.

– Ты это брось!

– Почему?

– Молод еще. Ты. То есть я.

– А не надоело генсеков хоронить?

– Ты не скажи кому!

– Нет, серьезно. Почему генсеком обязательно должен быть старик?

– Опытный. Мудрый.

– Помимо этого еще силы нужны.

– Ну смотри. Я предупредил.

– Спасибо. А кстати – а почему нельзя голосованием решить? Даже Папу Римского голосованием избирают.

– Сравнил тоже – Папу. Голосование должно быть единогласным.

– Зачем?

– Как зачем? Чтобы коммунисты видели единство рядов Политбюро.

– Не обижайся, но от этого единства всех уже тошнит.

– Ты это! Без году неделя, а рассуждаешь.

– Вот увидишь.

ЗИЛы остановились около старинного особняка, крашенного бледно-желтым, с белыми колоннами. Первым вышел Громыко, жестом гостеприимного хозяина показал – прошу!

Да-с… Судя по всему это тут роскошью считается. По американским меркам высший средний класс. Надо смотреть в каком состоянии кладка, фундамент, коммуникации. Но в принципе – такое жилье может позволить себе владелец небольшой фирмы, богатый адвокат или представитель уважаемой семьи получившей наследство. Конечно, если есть историческая ценность – цена взлетит. Похож на южные особняки, они сильно страдают от сырости. Вообще, в США на удивление большую роль в цене недвижимости играет не сама недвижка, а ее расположение. В Нью-Йорке, например надо спрашивать про комьют – как быстро, удобно и дешево добраться до города. Хороший комьют может сразу поднять цену в полтора раза. В Калифорнии сарай на берегу океана может стоить миллион долларов – все от вида зависит. Я как то жил в таком пару дней – сарай сараем, крашеная в один слой доска – цена…

Хотя о чем это я вообще. Той жизни нет, ее надо забыть, из нее меня выкинули. Обратного хода нет. А если и есть – то возможно, в федеральную тюрьму Терре-хот, до исполнения приговора. Потому что за убийство сотрудников федеральных правоохранительных органов по головке не погладят. А если еще выяснят, что документы мои фуфло…

А вот если бы сказали – давай назад и ничего тебе не будет – пошел бы? А знаете – нет. И вопрос не в том, что я русский. Здешний мир – он пусть беднее, примитивнее, проще, иногда и фальшивее того – но его можно исправить. Там исправить ничего нельзя. Развратились люди, сгнило общество. Разложилась страна. Причем не только Россия – но и США тоже, они прошли свой путь на эшафот. Я жил там, я знаю, сколько американцев ненавидят свою страну. Ни в восьмидесятые, ни в девяностые этого не было. Американская мечта сломалась, Свой дом все дороже, банки все наглее, зарплаты все меньше, работа все хуже. В школах детям преподают гомосексуализм, негры лупят полицию, на заборах портреты Че Гевары и Ленина. Это конец… и мне не хочется при нем присутствовать ни как наблюдатель, ни тем более как участник.

Но хочется это предотвратить. Здесь, там… везде. Нет сил жить в том мире. Просто – нет сил.

– Чего задумались, Михаил Сергеевич?

– Красиво у вас тут.

– Дача МИДа, Сейчас ленч подадут как в Штатах

– Надеюсь, не гамбургеры?

– Нет… сейчас что-то сочинят.

Я демонстративно обвел глазами комнату, и Громыко моментально понял, кивнул.

– Потом погуляем. Воздухом подышим. В Москве дышать нечем…

Покормили нас хорошо – как видно, привезли с собой в судках из столовой МИДа. Я отказался от кусочка торта, чем навлек на себя подозрения – в США просто торты ужасны, не то, что наша Прага. А я привык в США отказываться от всего сладкого, чтобы не заработать диабет.

Потом оделись потеплее, пошли на улицу, протоптанной тропинкой – в ельничек. Никак не привыкну к здешней одежде – пальто да на пуговицах. Хотя в США хорошо сшитое из дорогого материала пальто может мало кто себе позволить – все носят китайский флис.

Темнело…

– Красиво, да? – спросил Громыко

– Да, нет ничего лучше русской природы – сказал я – у нас не так. Степь да степь кругом, только недавно начали насаждения делать… но не выросли еще…

Громыко остановился.

– Миша – сказал он – я сейчас говорю с тобой как старший товарищ… по партии, по работе. Время пришло, дальше откладывать вопрос нельзя. Следующим Генеральным должен стать ты.