Спасти нельзя оставить. Хранительница - [2]

А может, даже написать речь или сразу указ, чтобы его появления без видимой цели и повода не казались независимым магом неожиданными и нахальными. Он незаметно покосился на Леаттию, безучастно сидевшую с прикрытыми глазами между магами, и подавил тяжелый вздох. Пока никакого соперничества между ними как будто не заметно, и пусть так будет и дальше. Терять дружбу любого из них Зелад не желал совершенно, а без этого не обойдется, если придется принимать чью-то сторону.

– Все готово, господин маг, – поклонилась придворному магистру одна из служанок, остановившись перед ним с бадьей, в которой темнела багровая жидкость.

– Иди, – властным кивком отпустил ее Зелад и величественно обернулся к собратьям, явно собираясь что-то сказать.

Но замер оскорбленной статуей, обнаружив, что наглая бездарная девчонка уже направилась к двери хранилища так решительно, словно шла в лавку булочника.

Возмущение, смешанное с праведным гневом собственника, уже более тридцати лет охраняющего это место, вспыхнуло в груди жарким огнем. Желание остановить нахалку было так сильно, что, даже не успев подумать, придворный маг послал в нее воздушную волну, свое обычное средство наказания слишком дерзких слуг или придворных.

И тут же, рассмотрев сомкнувшиеся над неучтивой гостьей огненные щиты, с досадой рыкнул, вмиг сообразив, во что сейчас выльется его несдержанность. Дураком или беспечным пустозвоном Зелад и смолоду не был, а за годы придворной жизни научился мгновенно просчитывать последствия любых поступков и действий. И, почувствовав рванувший в лицо ветер, от огорчения стиснул руки в кулаки, впиваясь в кожу ногтями, и пошире расставил ноги, надеясь выстоять перед срикошетившим собственным ударом.

Однако огненный шквал, широкой воронкой расходящийся от так ничего и не заметившей нахалки, уже исчезнувшей в полумраке каменного прохода, вдруг стих и опал, коснувшись ног магов жарким дыханием суховея.

– Я же просил! – с укоризной выкрикнул глава гильдии и ринулся в хранилище вслед за «племянницей», но охранявшие ее маги оказались впереди его.

Даже обе целительницы уже стояли у прохода, и Зеладу поневоле пришлось сделать шаг назад и, пряча зубовный скрежет, пропустить впереди себя всех нежданных посетителей источника. А уже потом, сдерживая собственное нетерпение, важно и словно нехотя пройти по узкому тоннелю сквозь толщу охраняющих алтарь стен, чтобы обнаружить новое возмутительное зрелище.

Неучтивая девчонка прямо в обуви залезла в чисто вымытую нишу алтаря. Поднявшись на широкую каменную полку, где они обычно раскладывали камни и амулеты, прижалась к усеянной мелкими самоцветами стене и рисовала на ней ладонями круги и восьмерки.

– Ну это… – раздраженно начал Зелад и потрясенно замер, не в силах отвести взор от внезапно вспыхнувших всеми цветами камней.

А затем ниша наполнилась серым туманом и исчезла, заслоненная вмиг выросшим каменным барьером. Никогда и нигде он ничего не читал про такие чудеса и даже не слышал ни о чем подобном. Магистр ошеломленно оглядел собратьев, ожидая увидеть на их лицах такое же недоумение и растерянность, какие испытывал сам. Но пораженной и встревоженной казалась только Миралина, главная целительница Рахарга, все остальные выжидающе смотрели на камень, явно не испытывая никакого беспокойства за поглощенную им девицу. Определенно не такую уж бездарную, какой она виделась магическим зрением. Значит, либо носит неизвестный Зеладу артефакт, либо он присутствует при открытии великой тайны, усмехнулся магистр, готовясь терпеливо дождаться конца этого странного действа.

Теперь он больше не жалел, что не сам устроит фейерверк для ставших почти родными молодых герцогов, их избранниц и толпы наивных дебютанток.

Для темных магов тайны такого рода значительно заманчивее всех тех редких и дорогих развлечений, за которыми гоняются правители и знатные господа всех стран этого мира. Да и любого другого, если они, разумеется, есть, эти миры, как утверждают некоторые философы.

– Она там не задохнется? – обеспокоенно шепнула побледневшая Миралина, и глава гильдии отрицательно качнул головой.

Несколько минут они молча сверлили взорами серый камень, но никто так и не уловил тот момент, когда он исчез. Не растаял, не вдвинулся в стены, не осыпался песком. Просто исчез, словно растворился в стремительном портале, явив им самую удивительную картину на свете.

«Племянница» Эгриса, живая и невредимая, находилась там же, где и прежде, на выступе, только теперь лицом к ним. Но вовсе не она приковала к себе взоры потрясенных магов.

Рядом с девушкой стоял самый необыкновенный из всех когда-либо встреченных ими мужчин, и ни у кого не возникло и грана сомнений, что к человеческой расе он никогда не принадлежал.

Незнакомец оказался почти на локоть выше высокого Джарвиса, а его широченные плечищи едва не упирались в стенки ниши. И могучие, как у молотобойца, мускулистые руки были под стать плечам и короткой крепкой шее. Но все это маги рассмотрели позднее, первой бросалась в глаза нечеловеческая красота угловатого и горбоносого, красновато-смуглого лица с огромными проницательными очами жарко-золотого цвета.