Спасти царевну - [66]

— Зачем ты приходил? — вопрос догнал капитана уже на пороге.

— Дверью ошибся, — отмахнулся он, даже не уточняя, куда именно.

Такой ответ Ингеборгу не устраивал.

— Не смей так уходить! — она порывисто приблизилась.

Скоморох обернулся.

— Тебе нравится надо мной потешаться?! Я должен соревноваться с покойниками, — он презрительно окинул взглядом кабинет, — и при этом изображать преданного пса? Не пойдёт, ищи себе другое развлечение.

— Ну да, я же тщеславна, — едко напомнила Ингеборга. — Сыграть на моих амбициях — самый простой способ чего-либо добиться.

— Ежели ты хочешь поговорить по душам, выбери другое место, время и другого собеседника. Мне некогда, — дверь звучно захлопнулась, ставя точку в разговоре.

— Вот дьявол! — Ингеборга медленно отвернулась от двери. Кабинет казался незнакомо пустым. Словно спасаясь от чего-то или проверяя, Инга Федоровна осторожно толкнула ближайшую полку. Вещи, с которых она и пыль-то не всегда позволяла смахнуть, покатились по ковру с глухим недоумевающим стуком.

Глава 21. Все согласны, возражений нет

«А вы также заметили, что в после свадьбы зачастую пишут: вот и сказке конец?»

Великий князь, Борис Обломский

Вивьен играла на рояле. Незатейливая мелодия лилась из открытых окон, кружилась на балконе, сбегала по лестнице в бальную залу, вызывая у случайных слушателей светлую, щемящую сердце тоску.

Еще совсем недавно пределом мечтаний дочери графа Кизгайло было новое платье. И обязательно шляпка, и тонкие перчатки. Руки ее огрубели за годы службы на корабле, перчатки теперь казались чем-то лишним, чужеродным, словно она никогда и не была благородной дамой.

Вивьен покачала головой.

Пальцы сами собой продолжали играть знакомую с детства мелодию.

Инструмент у Инги Федоровны был превосходный. Когда-нибудь он будет принадлежать ее детям, и она будет учить дочь, а может быть и сына, первым простым аккордам. Кто мог знать, что, получив все, она будет чувствовать себя глубоко несчастной? Вивьен снова стала девицей на выданье. Ее платья даже богаче чем те, что носила при дворе мать, и на пушечную палубу «Александры» графиня Кизгайло должна была вернуться только потому, что сама желала этого. Команда обещала поддержать царевну — пришло время свое слово сдержать.

Жаль, что нельзя вернуть все обратно.

Вивьен и не подозревала, насколько была счастлива, нося мужское платье и скрывая запятнанную репутацию. Знай старший канонир, как все обернется, она бы ни за что не позволила “Александре” подобрать царевну и взять курс на Акулий плавник.

— Вот ты где. Я повсюду тебя ищу, — Ивон Рин, маркиз Вианьский, торопливо пересек музыкальную гостиную.

Вивьен опустила голову. Ежели она увидит его лицо, ни за что не решится.

— Мне сказали, ты собираешься вернуться на корабль. Сие может быть слишком опасно. Старшему канониру я еще мог позволить рисковать, но своей невесте… сие выше моих сил.

Вивьен была уверена: он обеспокоен, но улыбается. Его улыбка всегда заставляла трепетать ее сердце. Она поднялась со скамеечки и резко закрыла крышку рояля. Инструмент обиженно всхлипнул и затих.

— Я освобождаю Вас от данной мне клятвы. Вы вольны выбрать любую невесту на свое усмотрение.

Теперь главное было уйти. Даже когда онемевшие от тяжелого труда, изрезанные бечевкой пальцы, ныли так, что мешали заснуть, она не плакала. И сейчас не будет. Она ни за что не станет плакать!

— Но мне не нужна другая, — он, разумеется, бросился за ней, силясь поймать за руку.

— Я видела ее, ту женщину, из-за которой ты оказался в каземате. Я никогда не смогу стать… как она, — произнесла Вивьен таким тоном, словно сие должно было все объяснить.

— И сие, скорее, к счастью, — осторожно заметил Маркиз, бережно поворачивая к себе лицо возлюбленной.

— Она проплыла полмира, чтобы очистить твоё имя, — старший канонир “Александры” начинала злиться. Печаль в светлых глазах стремительно смеялась гневом. — Твой брат готов на все, чтобы вернуть тебя обратно. Вспомни, Ивон Рин де Фуа, самый молодой из адмиралов королевства Заморского, никогда бы не женился на мне, встреться мы при других обстоятельствах. Они хотят вернуть твою жизнь, мне не найдется в ней места.

Маркиз невольно улыбнулся. Рядом с молчаливой девушкой в мужском платье, грустной и одинокой, он наконец-то обрел душевный покой. Ей не нравилось излишнее внимание, она не любила пустые разговоры. Вивьен ничем не напоминала придворных дам заморского двора, не уступая любой из них ни в красоте, ни в воспитании. Она удивляла его и завораживала. Маркиз не раз наблюдал за ней во время боя и никак не мог постичь, как в женщине, существе легком и ветреном по своей природе, может таиться такая сила.

Он любил и был любим, рыжие локоны, полные губы и запах чайной розы больше не преследовали его в кошмарах.

Они появились наяву. Чтобы снова все разрушить.

— Возможно дело в том, что графиня Кизгайло нашла жениха моложе и привлекательнее? — задиристо уточнил Маркиз.

Перехватить руку Вивьен, взлетевшую для пощечины, не составило труда.

— Я был глупцом. Она танцевала на балу с королем, в то время как я болью платил за ее неумелые интриги. Я думал, что защищаю женщину, которую люблю, а вместо этого выгораживал преступницу, которая смеялась за моей спиной. А с палачом мы теперь пьем ром в увольнительную. Сие моя жизнь. Призраки прошлого не идут не ни в какое сравнение с ее полнотой и красками. Я не заметил бы тебя, потому что был слепцом. Но мне было даровано прозрение. Я не лучшая кандидатура, с именем или без. Я старше тебя, и, возможно, когда-нибудь тебе надоем, но я не хочу жить никакой жизнью, ни прошлой, ни нынешней, ежели в ней не будет тебя.