Спасти царевича - [4]

Время тянулось бесконечно. В танцевальную залу прибывали новые и новые люди, мне казалось, что конца-краю этому потоку нет, и не будет. Дворяне со всех концов царствия приезжали в стольный град, чтобы свидеться со знакомыми, поклониться Царской семье и насладиться зрелищем Святых огней, вспыхивающих над Церковью Софийского града в последний день празднества.

Я посмотрела по сторонам, наткнулась на чей-то оценивающий взгляд и поспешно отвела глаза. До появления Царской семьи и начала злосчастных танцев оставалось удручающе много времени. Я вздохнула, настороженно оглянулась и отступила от сестер на полшага. Никто не заметил и следующих нескольких шагов.

Чудесно. Я развернулась и чинно поплыла к выходу, старательно копируя лебединую поступь Нэнси. Конечно, мне влетит. Я не в том возрасте, чтобы бродить невесть где без сопровождения, но, видит Бог, я просто не в состоянии больше изображать статую «благообразной девицы на выданье». И к тому же мне ужасно хочется взглянуть на старый фонтан. С царевичем, или без, мне определенно нравилось сие место.

В том, что мысль была далеко не блестящей, я убедилась почти сразу. Златоглавая София была приморским градом и даже в лето не баловала теплом, а уж зимой и подавно: морозы бывали такие, что хоть и вовсе с печи не слазь. Так что легкая меховая накидка от холода не спасала, да и идти по дорожкам, пусть и расчищенным от снега, в туфельках из тонкой кожи было не очень уютно.

Но затея того стоила. Старый фонтан в центре ухоженной оранжереи ничуть не переменился за долгие годы. Вода в нем была чуть теплая и бежала по поистершимся каменным ступеням даже в зимнюю стужу — чудо, которое так сильно поражало меня в детстве.

Дрожащими пальцами я стянула перчатку и опустила руку в идущую мелкими пузырьками воду.

— И что здесь делает молодая девица вдали от света, музыки и танцев?

Я отдернула руку — и несколько капель попало на новое платье. Настроение рухнуло вниз. Дворянин, стоя́щий за моим плечом, определенно был мужчиной, а сие уже было чревато рядом проблем. Говорил он с подчеркнутым заморским акцентом, что местами звучало нелепо, но ничуть не влияло на незавидность моего положения.

— Нарушение уединения девицы знатного происхождения является признаком дурного тона, — резко сообщила я не оборачиваясь.

Перчатка ни в какую не хотела надеваться на мокрые пальцы.

— Девица знатного происхождения и приличного воспитания не станет бродить по оранжерее в одиночестве.

Надменный, покровительственный тон и оскорбительное замечание заставили меня разозлиться по-настоящему. Никакие силы не смогли бы заставить меня смолчать.

Я не слишком изящно вскочила и обернулась.

Первые слова гневной отповеди застряли у меня в горле, как вереница экипажей у дворцовых ворот. Я торопливо присела, склонив голову.

— Приношу свои извинения, Ваше Высочество.

Я не решалась поднять взгляд и в затянувшуюся паузу все больше чувствовала…

Нет, какая там неловкость! Я чувствовала, что мои ноги в тонких туфельках основательно замерзли, да и одета я, прямо скажем, не по погоде. Его Высочество в теплом плаще явно не чувствовал подобных неудобств.

— Могу я удалиться? — мрачно уточнила я, все так же не поднимая головы.

— Как Вам угодно.

Еще раз присев и чувствуя себя при этом игрушечным солдатиком, я торопливо направилась к выходу.

— Постойте, как вас там…

Я стиснула зубы.

Нас тут княжна Арина Луговская, между прочим. Можно бы и запомнить тех, кому семья обязана жизнью и властью!

Мысленно прокрутив в голове весь перечень претензий, я послушно замерла.

— Вы так и не ответили, что делали здесь.

На вопросы венценосных особ принято отвечать без заминки, я чуть слышно вздохнула.

Надо же было так попасть!

— Я люблю оранжерею. Каждый раз прихожу сюда, когда… удается сбежать из-под надзора, — с деланным равнодушием сообщила я.

— И чем же Вам так тут нравится? — голос Его Высочества резанул издевкой.

— Все еще надеюсь научиться бросать камушки… — слова вылетели прежде, чем я сообразила, что именно говорю. Я испуганно замерла, внутри все сжалось. Какого ле… Нет, даже в порыве душевного смятения не до́лжно девушке выражаться как челядин на псарне. Я сжала зубы. Во-первых, чтобы от холода не стучали, а уже потом…

— Идите отсюда, совсем замерзнете, — равнодушно прозвучал в тишине за моей спиной голос царевича.

К крыльцу я шла, не сбавляя шага, не оборачиваясь, и осмелилась начать дышать, только когда слуга с непроницаемым лицом помог мне снять накидку.

Небрежно оправив платье и оценив свое перекошенное в цветочной вазе отражение как удовлетворительное, я спешно направилась в залу. Ноги начинали отмерзать. Ничего, немного потанцую и совсем согреюсь.

Я торопливо вошла в бальную залу. Главное, чтобы никто не заметил моего

— Арина!

…отсутствия. Да уж.

Ко мне, как боевой корабль в шторм, прокладывала дорогу маменька. Я приготовилась к долгой осаде.

— Арина! Твои сестры тебя потеряли! Как ты можешь так пропадать, когда я пообещала первый танец младшему графу Зарецкому!

Я невольно скривилась. Младший граф, наследник дедушкиного огромного состояния, кроме этого, увы, больше ничем похвастаться и не мог.