Спасители Ураканда - [26]

— Вот вам и средство от невесомости! — он ликующе указал на воду. — Как надоест порхать, пара глотков — и вы снова стоите на своих двоих.

— Будь осторожнее… — Артем опоздал с предупреждением. Вовчик вновь подпрыгнул и, описав в воздухе крутую дугу, пролетел мимо ветки и начал падать. Падал он не слишком быстро, однако Артем с Олей всполошились.

— Вовка, ты куда?

— Куда, куда! Вниз, конечно… — растерянно отозвался улетающий Вовчик. Еще немного, и его скрыла сочная листва.

— Он же разобьется! — ахнула Булочкина.

— При такой скорости вообще-то не должен, — Артем нахмурился. — Но потеряться может запросто.

— Что же делать?

— Попробую его догнать… — Артем одним махом долетел до гондолы, выхватил из надрезанной дыни приличных размеров кусок.

— Для Вовчика! — пояснил он. — А ты присматривай за шаром и жди здесь.

Оля кивнула. Вытянув руки перед собой, Артем подпрыгнул и, совершив в воздухе лихой кувырок, толкнулся ногами от нависающей над головой ветки. Толчок оказался сильным — даже чересчур. В ушах мальчика засвистел воздух, в глазах замелькало от древесной пестроты. Огромный лист заслонил путь, и словно пуля, Артем вонзился в него, пробив насквозь. От следующего препятствия, кривой узловатой ветки, он сумел, по счастью, увернуться. Но хуже всего, что Вовчика он по-прежнему не видел. Продолжая лететь вниз, Артем отчаянно крутил головой, с тревогой наблюдая, как сгущается воздух от гигантских листьев и как ощутимо растет толщина вездесущих стволов. Между тем падение продолжалось, и с каждым мгновением мальчик улетал от гондолы все дальше и дальше — туда, где из-за древесного сумрака уже трудно было что-либо рассмотреть…

Глава 4 Царство тьмы

Вовчик даже не предполагал, что падение его окажется столь долгим. Сначала он надеялся за что-нибудь уцепиться, но большинство веток были теперь столь толстыми, что он просто скользил по ним руками, не в силах даже обхватить. А хуже всего оказалось то, что начал меркнуть свет. Могучая листва не пропускала в эти слои солнечные лучи, и свой полет Вовчик продолжал в полумраке. Ему пришлось еще раз стукнуться о ветку, а очередной лист-великан подбросил его, словно натянутый батут. Если бы скорость была выше, он мог бы серьезно пораниться, но Вовчик падал, как кусок пенопласта — не медленно, но и не быстро. Именно это его и спасло. В последний раз чиркнув спиной по случайной ветке, он перевернулся в воздухе через голову и наконец-то свалился на землю.

Какое-то время мальчик лежал неподвижно. Потом приподнял голову и неторопливо ощупал себя руками. По счастью, кроме пары ссадин, ничего иного он не обнаружил. Все было в целости — руки Вовчика двигались, ноги вновь были готовы шагать по земле.

Усевшись, Вовчик мысленно поблагодарил сказочные дыни за чудесное приземление. Не будь их, все могло бы закончиться плачевно. Впрочем, винить было некого. Только самого себя. Хорошо известно, что обжорство до добра не доводит. Не зря Булочкина пыталась его остановить. Мало того, что Вовчик наелся орехов и напился воды, так еще и начало проходить волшебное действие плодов. Поднявшись на ноги, он это сразу ощутил. Вес стремительно прибывал, и тяжесть наваливалась с каждой минутой.

Было темно, как ночью, и, оглядевшись, Вовчик не сразу рассмотрел справа от себя какую-то темную громаду. Чувствуя нарастающий страх, Вовчик прищурился. Вообразив, что видит стену неведомого здания, он медленно двинулся вперед. Очень скоро руки его уперлись во что-то твердое, напоминающее шероховатую штукатурку.

— По-моему, это дом, — предположил Вовчик и сам перепугался, услышав свой голос. Все здесь было какое-то чужое, и даже собственный голос показался тоненьким и скрипучим. Звенящая тишина сгустилась, стала зловещей.

Продолжая скользить кончиками пальцев по шероховатой поверхности, мальчик осторожно шагал. По дороге уперся грудью в массивный выступ. Вглядевшись, не сразу сообразил, что это древесный корень.

— Ничего себе! — изумился он и тут же вздрогнул. Где-то наверху мелькнула мохнатая тень. Прищурившись, Вовчик разглядел восьмилапа — точную копию того чудища, что осталось связанным наверху. Только сейчас мальчик понял, что шероховатая стена была вовсе не стеной, а стволом исполинского дерева. От ужаса у него задрожали колени.

— Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай…

Но восьмилап, конечно, ничего не слышал и продолжал неторопливо спускаться. При этом он не сводил с Вовчика горящего взора, и мальчик поневоле попятился.

— Чего тебе надо, осьминога лохматая? — пролепетал он. — Живешь на деревьях — и живи себе дальше.

Восьмилап хищно оскалился и переместился на пару метров ниже. Впрочем, попыток атаковать мальчугана он не предпринял. То ли был сыт, то ли не решался спускаться на землю. Тем не менее чудище продолжало наблюдать за мальчиком. Вовчику пришло в голову, что восьмилап напоминает сторожа. Верно, облюбовал себе дынное дерево и не пускает никого в гости. Да и какой интерес ему делиться с чужаками?

— У-у, тараканище! — Вовчик погрозил хищнику кулаком. — Ты-то сидишь там, на дереве, а как мне туда влезть? Вот вопрос так вопрос…

Он с тоской оглядел огромный ствол, пару раз попытался подпрыгнуть. Увы, чудесный сок более не работал. Ни летать, ни совершать гигантские прыжки Вовчик был не в состоянии. Он снова стал обыкновенным мальчишкой с обыкновенными способностями. О том же, чтобы самостоятельно влезть на древесного исполина, нечего было и думать. Вовчик мог бы поспорить, что размерами местные деревья превосходят даже знаменитые американские секвойи. Во всяком случае, что такое калифорнийская секвойя, Вовчик знал не понаслышке. В одной из толстенных энциклопедий он даже видел фотографии этих деревьев. Если верить им, реликтовые великаны достигали высоты ста и более метров, а диаметр их был таков, что на срезе дерева легко помещался целый оркестр. Вовчик хорошо помнил, как потряс его увиденный на фотографии пенек секвойи, в котором предприимчивый делец соорудил гараж для трех машин. Тем не менее деревья ЭТОГО мира превосходили своих американских собратьев многократно.