Спасителей не выбирают - [73]

Пожалуй, зрелище на неискушенный взгляд было весьма волнующим. Может, и теневика бы проняло, прими он возбуждающее средство. Дочери двигались красиво и плавно, призывно улыбались, в разрезах то и дело мелькали стройные ножки, да и шнуровка на воротах рубашек оказалась свободной, вырез — глубоким, а нижнее белье отсутствовало вовсе… Соседи по столу наблюдали как зачарованные, да и Хаггар честно получал эстетическое удовольствие.

— Тебе нравится? — наконец отвлек его от созерцания тихий шепот Брусники.

— Не стриптиз, конечно, но недурно, — со смешком честно ответил Хар, не отрывая взгляда от представления.

— А что такое стриптиз? — не отставала шаманка.

Теневик насмешливо хмыкнул и все-таки посмотрел на женщину. Та напряженно хмурилась и смотрела на него слишком серьезно и тревожно для такого дурацкого вопроса.

— Это когда женщина в танце раздевается, — доходчиво пояснил он.

— Тебе такое нравится? — все так же сосредоточенно спросила Руся.

— Зависит от исполнения, — усмехнулся Хаггар. Женщина в ответ как-то очень тяжело и расстроенно вздохнула. — А ты еще и танцевать умеешь? — ехидно спросил он.

— Совсем немного и не так, — обиженно проворчала Брусника, с неприязнью разглядывая девушек.

— Ты ревнуешь, что ли? — озадаченно спросил теневик, наконец-то сообразивший, к чему были все эти вопросы и чем так недовольна маленькая шаманка.

— Нет, — буркнула та, но настолько неубедительно, что даже слепой бы не поверил. А Хар слепым не был и прекрасно видел, как залились краской щеки женщины.

— Забавно, — хмыкнул он задумчиво.

— Что именно?

— Меня это почему-то не раздражает, — честно ответил ей.

— А…

— Если ты сейчас спросишь, сколько у меня было женщин до тебя, начнет раздражать, — с ухмылкой перебил ее мужчина. По тому, как смешалась и вновь отвела взгляд собеседница, он понял, что угадал следующий вопрос.

Правда, продолжить занимательное выяснение отношений парочке не позволили. Кажется, хозяева поняли, что подобные ухищрения на гостя не действуют и улыбаются танцовщицы напрасно, так что все три девушки удалились, а переводчица сказала, сделав музыкантам знак замолчать:

— Господин желает говорить с гостем наедине.

Разумеется, Хар потянул за собой Бруснику. Хозяевам такое поведение явно не понравилось, но настаивать они не стали. Похоже, поняли, что легко забрать интересующую особу — а Руся явно интересовала их гораздо больше, чем теневик, — не получится, и решили сменить тактику. Запугать? Или купить?

За дверцей находился узкий темный коридор, освещенный единственным чадящим факелом. Справа на второй этаж поднималась вторая лестница, крутая и ненадежная, слева в тупике располагалась еще одна дверь, куда и провели гостей.

Местные жители явно опередили в развитии своих соседей, они уже умели писать и знали бумагу — в этой комнате ее хватало с избытком. Что, впрочем, Хаггара совсем не удивило: война во все времена была лучшим двигателем прогресса.

Несколько столов и стульев, в углу — стеллаж с десятком книг, посудой и какими-то предметами непонятного назначения. Две стены украшены гобеленами и большими белыми шкурами, над входом и узкими окнами, закрытыми ставнями, висели головы незнакомых теневику зверей. В кабинете оказалось не намного светлее, чем в коридоре. Свечи, пара факелов — вот и все освещение.

Хар неожиданно поймал себя на мысли, что местная отсталость раздражает его гораздо сильнее, чем быт кочевников. С теми все было просто и понятно: дикари, дети природы, наивные и забавные, очень органично вписывающиеся в окружающий их мир. Их даже исправлять и развивать не хотелось, настолько естественными и завершенными они выглядели. А эти вроде бы претендовали на цивилизованность, и магу очень хотелось объяснить им, насколько они на самом деле далеки от этого понятия. Заодно изобрести стекло, алхимические светильники, водопровод и еще пару сотен предметов, на которые в родном мире он не обращал внимания, но которые сейчас казались очень нужными и важными.

Только желание это вызывало не исследовательский энтузиазм, а глухое раздражение и недовольство, как будто теневика заставляли объяснять теорию пространственных искажений непроходимому идиоту, ко всему прочему напрочь лишенному магии.

Хозяин и гости расселись на стульях, несколько секунд молча друг друга рассматривали. У Амирада взгляд оказался тяжелый, пристальный, испытующий, только на Хара подобное не действовало никогда: он сам умел сверкать глазами не хуже. Возможно, даже лучше.

— Я чувствую в тебе большую силу, — заговорил наконец правитель почти без акцента, вполне обходясь без переводчика. Женщина, исполнявшая эту роль прежде, потерялась где-то по дороге; видимо, поднялась по лестнице наверх.

— Удивительно, — протянул Хаггар, умудрившись даже не подпустить в голос яда. — И что теперь?

— Я хочу предложить тебе место моего ученика. А когда выучишься — мое место. Ты достоин.

— И что взамен?

— Ничего, ты просто останешься жить здесь, — пожал плечами Амирад.

Хар несколько секунд испытующе разглядывал собеседника, а потом со вздохом сказал:

— Я так похож на идиота? Во-первых, твои дозорные не могли не сообщить тебе, что силой этой я владею не хуже их спутника, а во-вторых, уясни уже: шаманку я вам не отдам.