Спаситель Птолемей - [23]

Кассандр не успел защититься от молниеносного прыжка Александра, который вцепился ему в горло, угрожающе рыча:

– Хоть ты и сын доблестного Антипатра, но я убью тебя, гнусная тварь.

Александр опрокинул Кассандра на пол и стад колотить его кулаками. Кассандр извивался на земляном полу, не успевая увертываться от точных ударов. В это время Птолемей успел вывести женщину из крепости и укрыть в надежном месте.

С этих пор Александр возненавидел Кассандра и пронес эту ненависть через долгие годы. Причина того, что Кассандр остался вместе с отцом в Македонии, заключалась лишь в том, что Александр не хотел терпеть его в своей армии. Кассандр прибыл в Вавилон после стольких лет, словно незнакомец; вот только Александр и этот незнакомец возненавидели друг друга с первого взгляда, как когда-то в юности.

«Он вполне мог отравить Александра», – невольно подумал Птолемей, наблюдая с каким презрением и высокомерием Кассандр смотрит на присутствующих в зале приемов, где рядом друг с другом сидели и македонцы, и персы, друзья Александра, дорогие его сердцу.

Светильник высветил загорелое, обветренное морскими ветрами печальное лицо Неарха. Затем отблеск огня коснулся лица Антигона, словно вырубленного из твердого камня. Властный, суровый, несгибаемый Антигон словно нашел уже для себя решенне и принял политику выжидания.

Пердикка по праву хилиарха выступил первым:

– Сегодня, чтобы сохранить спокойствне в армии и среди жителей города, мы должны решить, кто займет место, освободившееся после смерти Александра Великого, чтобы сохранить единство государства.

Глава пятая Сводные братья

Пехота провозглашает царем Арридея. Кровные братья. Борьба между конницей и пехотой. Очищение, смерть Мелеагра. Птолемей распределяет сатрапии и выбирает Египет. Предсказание Аристандра.

Решение всех важнейших государственных вопросов Александр Великий всегда выносил на обсуждение всей армии. Сразу же после смерти царя основная масса пехотинцев окружила царский дворец. Воины волновались, недовольно переговаривались между собой:

– Военачальники задумывают что-то недоброе.

– Есть сын царя Филиппа.

– Арридей является законным наследником и находится здесь, в Вавилоне.

– Почему никто не выходит на переговоры с нами?

– Они видно забыли, что Александр нам, войску, предоставил решенне всех вопросов.

– Ничего, мы им напомним!..

Пехотинцы прибывали и прибывали к царскому дворцу со всех концов города.

– Мелеагр, вероятно, забыл о нас? Может, стоит им напомнить, что битвы выигрывает армия. И Александр всегда считался с нашим мнением.

– Не забывайте, что гетайры против Арридея, – вступил и разговор пожилой македонский воин.

Молодые воины тут же обступили прошедшего через многие битвы воина:

– Откуда у тебя такие новости?

Старый солдат спокойно, с достоинством отвечал:

– Я только что был у ворот богини Иштар, где стоит несколько отрядов конницы. Гетайры считают, что царем надо признать сына Роксаны, который скоро должен появиться на свет.

– А если это будет не сын, а дочь, – засмеялись сомневающиеся.

Но македонцев больше волновало другое:

– Может ли сын бактрийки носить днадему македонского царя?

Выбор пехоты носил чисто македонскую точку зрения.

Решение гетайров в пользу ожидавшегося на свет сына Роксаны обеспечивало поддержку народов Востока. Мощные, блестяще вооруженные отряды конницы, где большинство составляли молодые прекрасно обученные персидские юноши из богатых семей, господствовали над входами и выходами из города. В открытом поле пехота была бессильна противостоять им.

Но сейчас, в день смерти царя, пехота окружила все подступы ко дворцу, и её решение могло стать решающим.

Ожесточенные споры были в самом разгаре и во дворце.

Антигон чуть не набросился с кулаками на Мелеагра, предложившего кандидатуру Арридея.

– Разве можно даже думать с возведении на престол Арридея? Он слабоумен. Прижит царем Филиппом с фессалийской танцовщицей…

Гнев Антигона нашел отклик в душе Птолемея. Сердце Птолемея учащенно билось. Сколько унижений перенес он в детстве и юности из-за своего родного отца царя Филиппа. Спасибо Лагу. Лаг всегда пресекал все разговоры о том, что Птолемей сын Филиппа. «Птолемей – мой сын, – говорил Лаг. – Я горжусь им.» Он любил Птолемея не меньше, чем родного сына Менелая.

В Македонии Птолемей был известен всем как сын Лага. В восемнадцать лет он уже отличился в первом бою и занял место за одним столом со взрослыми мужчинами. Лаг подарил ему кожаную перевязь, на которой висел кинжал с костяной рукояткой, – знак заслуженного доверия. Лаг и Птолемей ладили друг с другом, хотя чувства всегда выражали скупо.

В юности Птолемей любил по утрам легким галопом скакать вдоль озера на своем гнедом жеребце. Однажды в сосновой роще он наткнулся на семилетнего Александра. Птолемею нравился этот смышленый и смелый мальчик, который всегда искал общения среди юношей, так как был не по годам сообразительным и смелым.

Птолемей иногда чувствовал свою ответственность за этого ребенка. Он знал, что царь Филипп снисходительно относится к общению сына со взрослыми воинами, лишь бы тот пореже общался с Олимпиадой, которую Филипп со временем возненавидел. Птолемей посадил Александра перед собой на лошадь, и тот вдруг впрямую спросил: