Спаситель Птолемей - [22]

– Я оставил ее в Персии. Да она и не была моей женой. Мы просто не хотели огорчать Александра.

– Выходит, и второе твое супружество по расчету?..

Арсиноя задумалась, затем повернула к себе лицо Птолемея, и, как в детстве, когда он сильно проказничал, пристально посмотрела ему в глаза.

– А где сейчас Таида?

– В Вавилоне с Лисиппом. Она не простила мне женитьбы на Артакаме. Она не поняла замысла великого царя породнить все народы между собой. Таида – истинная эллинка. Я буду любить Таиду всегда.

– Прости меня, сын, – проговорила Арсиноя, увидев слезы, навернувшиеся на глаза Птолемея. – Я думала, что это уже в прошлом.

– Я тоже…

– И все-таки, Птолемей, разве не оскорбление памяти Александра, что ты связываешь себя тесными узами с родом Антипатра? Ведь у таких союзов могут быть опасные последствия.

– Сейчас, я прежде всего думаю с безопасности и расширении границ Египта. В этой стране я хочу построить государство, о котором мечтал Александр.

Птолемей нежно обнял мать и улыбнулся ей. Но улыбка его была печальной. Это была их последняя встреча.

Cо смертью Александра кончилась героическая эпоха. Началась эпоха бесконечных заговоров и убийств. Птолемея начали предавать, и он научился предавать других. И не только предавать, но и уничтожать недавних соратников и друзей.

Птолемей встал, чтобы размять ноги. Ночь была темной. Он вышел на террасу, почувствовал озноб и закутался в гиматий. Вскоре снова вернулся к рабочему столу. Среди окружающего ночного спокойствия жуткие сцены бередили его память.

Сразу же после смерти Александра, в этот же поздний вечер Пердикка собрал в зале приемов, соседствующем с залом, где покоилось тело только что умершего великого царя, всех военачальников, чтобы принять решение с дальнейшей судьбе огромного царства.

Светильники озаряли лица всех присутствующих…

Ближе всех к Пердикке сидел он, Птолемей. Рядом с ним Селевк, ровесник и друг Птолемея, неудержимый и непобедимый в бою, красивый человек с орлиным профилем, – нос с легкой горбинкой, выпуклый волевой подбородок, хищное и властное лицо крупного военачальника.

По правую руку Селевка – полководец Мелеагр, военачальник непобедимой фаланги, плечистый, с грубым лицом хитрого землепашца, ловкий на поле битвы.

Напротив Птолемея удобно расположился Кассандр, ровесник Александра, сын Антипатра, недавно прибывший в Вавилон. Самонадеянный Кассандр был рыжеволосым мужчиной, чье лицо украшали бледные веснушки и старомодная македонская борода. Он не имел ни малейшего представления о жизни царского двора в Вавилоне и выглядел среди сподвижников Александра чужаком. Его отец Антипатр был самым близким сподвижником царя Филиппа. Антипатр не раз доказывал Филиппу, а затем Александру свою преданность. Отправляясь в Персию, Александр оставил Антипатра регентом в Македонии.

Все время регентства, все эти годы, начавшие свой отчет с гибели царя Филиппа, царица Олимпиада ненавидела Антипатра, желая только одного – править самой. Антипатр думал, что все письма Олимпиады к сыну с нападками на регента в конце концов приведут к тому, что Александр рано или поздно уничтожит его и весь его род.

Незадолго до смерти Александр отправил в Македонию ветеранов своей армии во главе с любимым полководцем Кратером с тем, чтобы именно Кратер занял место регента вместо Антипатра.

Регент Антипатр, которого должен был заместить Кратер, послал к Александру своего сына, чтобы тот защитил престарелого отца. За десять лет ни Антипатр, ни Кассандр ни разу не встречались с Александром, и Антипатр не знал, как царь относится к письмам любимой матери, порочащем его.

В конце концов, узнав о скором прибытии в Пеллу Кратера с частью войска, Антипатр отправил в Вавилон своего сына Кассандра, которого царь с детства невзлюбил.

Александр и Кассандр возненавидели друг друга с первого же взгляда и пронесли эту ненависть через все годы учения.

Птолемей, пристально наблюдая за Кассандром, сидящим напротив него на военном совете, вспомнил как однажды в годы их ранней юности после одного сражения Александр поколотил сына Антипатра. Драка произошла из-за юной фракийки, которую Кассандр грубо изнасиловал, а затем зверски избил. Птолемей, Гефестион и Александр вовремя подоспели на помощь бежавшей от преследователя женщине. Женщина, истекая кровью, в разодранной одежде вопила:

– Он убил моего ребенка! Он убил моего крошечного сына!

Друзья завели женщину в ближайшую палатку. Из глубокой раны на груди женщины сочилось молоко, – она была кормящей матерью. Александр бережно усадил ее на солдатское ложе, стал тут же промывать ей рану. Женщина, словно обезумев, громко рыдала.

Вскоре в палатку ворвался Кассандр и потребовал немедленно отдать ему молодую женщину, выкрикивая проклятия и угрозы, не переставая повторять:

– Она моя! Моя рабыня! Она вырвалась от меня и убежала! Это моя добыча! Погоди, я засеку тебя до смерти!

С нескрываемым отвращением Александр резко оборвал крики Кассандра:

– Нет. Ты ее потерял навсегда. Немедленно убирайся вон.

– Мальчишка! – не помня себя от ярости крикнул Кассандр.

– Не смей называть меня мальчишкой. Я сражался в этом бою лучше тебя.