Спаситель под личиной, или Неправильный орк - [9]

— Ты размером с младенца, — внимательно разглядывая меня, ответил Вэйланд. — Пожалуй, даже немного меньше. Но почему девочка?

— Это единственное качественное изображение дракона, которое я видел, — пожала я плечами. — И в той сказке дракон был мужского пола.

— Да, про нас, действительно, очень мало знают, — тихонько засмеялся мужчина. — Поверь — ты именно девочка. Маленькая самочка. У самцов шире морда, ноздри по-другому вырезаны, чешуя на щеках не так лежит, четыре, а не два шипа на висках, гребень другой формы. Да много всего, не перечислишь. Это как для тебя отличить мужчину от женщины — легко, и достаточно одного взгляда. А для какой-нибудь рыбы, будь они разумными, все люди одинаковы.

— Надеюсь, когда я увижу драконов воочию, то пойму разницу, — смущённо почесала когтём нос. — В любом случае, эти крылья, хоть и девчачьи, укрыли нас от грозы. Удобно.

— Гроза? А я и не заметил, — дракон огляделся, заметил влажную землю под кронами деревьев, куда не попадали яркие солнечные лучи.

— Ты спишь очень крепко, и это хорошо. Во сне выздоравливаешь. Я сейчас на охоту сбегаю, а пока кролики будут жариться — посмотрю, как там твоя рана. — Подцепив передней лапой одежду, я поковыляла к кустам, но, уже почти скрывшись в них, оглянулась и нахмурилась. — И не вздумай без меня вставать! Вернусь — помогу, если что понадобится. А без меня — лежи. Или сиди. Помни, от этого зависит твоё выздоровление!

— Да, нянюшка, обещаю, — Вэйланд сделал большие глаза и закивал. — Я буду хорошо себя вести, только не лишай меня сладкого!

Мысленно улыбаясь, я оставила вещи за кустом, уложив одежду на сапоги, чтобы не промокла, а потом обратилась в волка и принюхалась. Дракон шутит — это хорошо, значит, его самочувствие улучшается. Вот и славно, вот и… Добыча! Не уйдёшь! Поймаю! Моя добыча!!!

Спустя недолгое время, я вернулась к своим вещам, таща на себе дикого кабанчика — повезло. Будь я обычным волком, я бы с ним не справилась, но я же могла менять размеры, так что шансов у кабанчика не было, к тому же, это был почти поросёнок, до взрослого ему расти и расти. За кустами вновь стала орком, оделась и, выйдя на поляну, подозрительно взглянула на пациента.

— Ты был хорошим мальчиком?

— С места не двинулся!

— Молодец. За это получишь вкусняшку.

На «вкусняшку» Вэйланд морщился, кривился, жаловался, что с детства варёную печёнку не любит. Но всё же съел, поскольку Руби говорила, что это очень полезно при кровопотере. За это получил щедрый кусок жареной свинины. Не самая полезная еда, особенно на завтрак, но, видимо, даже лишённые магии драконы имели такие же лужёные желудки, как и орки. И вскоре от кабанчика остались лишь обглоданные косточки, которые мы оставили лесным жителям.

— Из тебя получился неплохой дракончик, наверное, никто из наших не заметил бы разницы, пока ты не заговоришь, — сделал мне комплимент дракон, когда мы шли в сторону деревни, где я надеялась пополнить припасы — до Хрустальных гор такими темпами нам добираться ещё неделю, не меньше.

— Мне нужно видеть того, в кого я превращаюсь, хотя бы на картинке, — я пожала плечами. — Повезло, что в той сказке художник так постарался, делая иллюстрацию. Может, даже сам видел дракона. Точнее — дракониху. И не знал разницы, вот я и получился девчонкой.

— А прежде ты в дракона превращался?

— Да, один раз. — Я задумалась и решила всё ему рассказать. То есть, почти всё. Дорога дальняя, скучно же просто так идти, а засыпать Вэйланд пока не спешил, сразу видно — ему становится лучше. — Я тогда просто человеком был. Конечно, отличался от себя настоящего, роста прибавил, мускулов нарастил, но это не помогло. Оказалось, одинокий путник — лакомая добыча для разбойников, вот я и нарвался на них. Наверное, меня бы уже в живых не было, но меня книга спасла.

— Книга?

— Мне кормилица книгу сказок подарила, когда я в детстве заинтересовался драконами. И я её с собой забрал, на память. Когда меня схватили, я просто растерялся. У нас нет разбойников, понимаешь? Страна маленькая, преступности практически нет. Мне бы превратиться в медведя — и я бы их порвал, но я словно в ступор впал. А когда один из разбойников стал вышвыривать из моей котомки вещи, наверное, в поисках денег, книга выпала и раскрылась на странице с драконом. И меня словно осенило — вот оно, спасение. И я превратился. В первый раз. Вырвался у них из рук — они ж ошалели просто, — схватил котомку в зубы, и бежать!

— Бежать? А почему не улетел?

— Как будто я умею! Я и птицей-то долго учился, а у вас совсем другие крылья, я попытался, но запутался в них, упал. Меня чуть не поймали, но я обернулся, заорал со страху — и нечаянно устроил пожар. Не знаю, спаслись ли они, я через реку перебрался, удрал от того пожара. Надеюсь, никто кроме них не пострадал…

Я до сих пор чувствовала вину из-за того, что мог погибнуть кто- то невиновный. Долго слонялась в виде собаки по соседнему городку, прислушивалась к разговорам. Так ничего и не узнала, но если бы пострадал кто-то из местных жителей — дровосек или охотник, — об этом бы болтали на каждом углу.

— Ты спасал свою жизнь, — утешил меня Вэйланд. — Думаю, там не было никого из местных жителей, они, скорее всего, знали, что в том лесу орудуют разбойники, и не совались туда.