Спасибо за то, что ты есть - [9]

Снег, поспеши!

Морозами расколота,

Земля всё ждет его.

И мне, как полю,

Холодно

Без смеха твоего.

1966

Аварийное время любви

Твои смуглые руки – на белом руле.

Аварийное время сейчас на Земле.

Аварийное время – предчувствие сумерек.

В ветровое стекло вставлен синий пейзаж.

Выбираемся мы из сигналящих сутолок,

И дорога за нами – как тесный гараж.

В чей-то город под нами спускается Солнце,

Угасает на небе холодный пожар.

Аварийное время навстречу несется,

Как слепые машины с бельмом вместо фар.

От себя убежать мы торопимся вроде.

Две тревожных морщинки на гретхенском лбу.

На каком-то неведомом нам повороте

Потеряли случайно мы нашу судьбу.

Аварийное время настало для нас.

Вот решусь – и в былое тебя унесу я.

Ты в азарте летишь на нетронутый наст,

И колеса сейчас, как слова, забуксуют.

Аварийное время недолгой любви.

Всё трудней и опаснее наше движенье.

Но не светятся радостью очи твои,

Словно кто-то в душе поменял напряженье.

Светофор зажигает свой яростный свет.

Подожди, не спеши…

Мы помедлим немного.

Будет желтый еще.

Это да или нет?

Пусть ответит дорога…

1977

«Я болен ревностью. Она неизлечима…»

Я болен ревностью. Она неизлечима.

Я дважды, может, только чудом выжил.

И здравый смысл во мне – как голос мима,

Который я ни разу не услышал.

О Дездемона, ты повинна в том лишь,

Что я – как туча над твоей лазурью.

Ты, словно лодка парусная, тонешь

В безбрежном море моего безумья.

Моя болезнь лекарствам не подвластна,

Как не подвластна клятвам и речам.

Вы наложите мне на душу пластырь —

Она кровоточит и саднит по ночам.

Я болен ревностью. И это – как проклятье!

Как наказанье или месть врага.

Как ты красива в этом белом платье!

Как мне понятна ты и дорога!

Любимая, ты тоже Дездемона.

Перед любовью ты навек чиста.

Но для кого ты так оделась модно?

Куда твоя стремится красота?

Я болен ревностью.

Я в вечном заточенье.

О Господи, где твой прощавший перст?

Твоя любовь ко мне – мое мученье.

Моя любовь к тебе – твой тяжкий крест.

1977

«Опять за темными очками…»

Опять за темными очками

Я не увидел ваших глаз.

И недосказанность меж нами

Незримо разлучает нас.

А может, вы нарочно прячете

Свои глаза…

Не дай-то Бог,

Чтоб кто-то их увидеть мог,

Когда грустите вы иль плачете.

Но вы словам моим не вняли,

Ушли за темные очки.

Боясь, —

Когда душа в печали, —

Чужого взгляда иль руки.

1977

«Я не тебя вначале встретил…»

Я не тебя вначале встретил,

А голос твой…

Но я не знал.

Он не спросил и не ответил.

Заворожил и вдруг пропал.

Я не тебя,

А смех твой встретил,

Похожий на лазурный плеск.

Он был и радостен, и светел.

Заворожил и вдруг исчез.

И лишь потом тебя я встретил.

О, как была ты молода!

Но понял я,

Что это ветер

Заворожил меня тогда.

1976

«Нас лыжня из леса вывела…»

Нас лыжня из леса вывела

В зимний полдень – белый, робкий,

Будто бы нежданно вынула

Нас из елочной коробки.

Будто мы проснулись рано,

Вдруг разбуженные счастьем.

И гадала нам поляна

На своем снегу блестящем.

Эти «нолики» и «крестики»

Нам дорогу обещали…

Хорошо нам было вместе,

Словно жизнь еще вначале.

…На дощечке полудревней

Вдруг прочли, потрясены,

Мы название деревни,

Что была здесь до войны.

1975

Признание друга

Ушла любовь,

А мне не верится.

Неужто вправду целый век

Она была моею пленницей?

И вот решилась на побег.

Ушла любовь,

Забрав с собою —

И грустный смех,

И добрый взгляд.

В душе так пусто,

Как в соборе, —

Когда в нем овощи хранят.

1975

Встреча влюбленных

Это чудо, что ты приехал!

Выйду к морю – на край Земли,

Чтоб глаза твои синим эхом

По моим, голубым, прошли.

Это чудо, что ты приехал!

Выйду к Солнцу – в его лучи.

Засмеются весенним смехом

Прибежавшие к нам ручьи.

Море льдами еще покрыто,

Замер в слайде янтарный бег.

В чью-то лодочку, как в корыто,

Белой пеной набился снег.

Мы идем вдоль волны застывшей,

Вдоль замерзших ее обид.

И никто, кроме нас, не слышит,

Как во льдах синева грустит.

1975

Люблю

Спускалась женщина к реке,

Красива и рыжеголова.

Я для нее одно лишь слово

Писал на выжженном песке.

Она его читала вслух.

«И я люблю…» —

Мне говорила.

И повторяла:

«Милый, милый…» —

Так,

Что захватывало дух.

Мы с ней сидели на песке,

И солнце грело наши спины.

Шумели сосны-исполины,

Грачи кричали вдалеке.

Я в честь ее стихи слагал,

Переплывал Быстрину нашу,

Чтобы собрать букет ромашек

И положить к ее ногам.

Она смеялась и гадала

И лепестки с цветов рвала.

То ль клятв моих ей не хватало,

То ль суеверною была.

С тех пор прошло немало лет.

Глаза закрою – вижу снова,

Как я пишу одно лишь слово,

Которому забвенья нет.

1976

Поэтические вечера в Льеже

Мы плывем на белом корабле

Через город древний, как сказанье,

Высшей пробы знак на серебре —

Чей-то герб на проходящем зданье.

Палуба поэзии полна —

Музыки Европы и Востока.

Все смешалось…

Только ты одна

Как печаль иль память – одинока.

Из веселой праздничной толпы

Я тебя выискивал глазами.

Мы плывем на корабле судьбы

Через город древний, как сказанье.

Я тебя почувствовал душой.

На мгновенье вдруг мне показалось:

Ты была среди своих чужой.

И меня улыбкою касалась.

Я с тобою говорить не мог:

Речь твоя с моей не сопрягалась.

И мое молчанье – как восторг.

И твоя улыбка – словно жалость.

Вот и пристань.

Мы идем в отель.

Здесь мы и расстанемся, печалясь.

Только как мы будем жить теперь,

Если наши Музы повстречались.

1980

«Как жаль… Я не узнал твой голос…»