Спасибо за то, что ты есть - [8]

И пусть…

Зато она любила…

Где знать им, как она любила!

Как целовала – аж в глазах рябило,

Как встреч ждала,

Как на свиданья шла…

О, где им знать, как счастлива была!

Пускай теперь ей вспомнят всё:

(Да, осторожность, ты всегда права…)

Пускай ее пугают одиночеством.

А женщина целует ручки дочери

И шепчет вновь счастливые слова.

1963

Каково тебе одной

Каково тебе одной

В этом городе постылом?

С чьим-то взглядом за спиной,

С чьим-то шепотом постыдным?

Каково тебе одной

Вечерами и ночами

С этой горькой тишиной

Над горячими плечами?

Ты себя тоской не мучь.

Он тебя повсюду помнит —

Твой единственный любовник

И единственный твой муж.

И когда в счастливом сне

Он приходит виновато,

Вы на белом скакуне

С ним уноситесь куда-то.

Как прекрасен этот сон!

Вы уноситесь в былое…

В том былом вас только двое —

Только ты и только он.

А проснешься, та же тишь,

Та же ночь иль то же утро.

Никуда ты не летишь,

Только что-то помнишь смутно.

Каково тебе одной

В эти зори и закаты

Быть единственной виной,

Если оба виноваты?

1982

«Немало встречал я в Израиле лиц…»

Немало встречал я в Израиле лиц

С глазами то мучениц, то озорниц.

С улыбкой Эстер и печалью Рахили…

Как будто сошли они с древних страниц

И светом добра мою жизнь озарили.

По улице, как галереей, иду.

С портретами женскими молча общаюсь.

Быть может, за то, что я так восхищаюсь,

Красавица мне приколола звезду.

В Израиле много божественных лиц,

Оживших легенд и библейских преданий.

Историю не увезешь в чемодане.

И даже на память не вырвешь страниц.

Поэтому, чтобы унять свою грусть,

На землю Святую я снова вернусь.

Иерусалим

«Старинный зал, старинный вальс…»

Старинный зал, старинный вальс, —

Почти Дворянское собрание.

Тогда не мог я знать заранее,

Что этот вечер сблизит нас.

Благодарю вас за восторг!

Я думал – «Боже мой, откуда

Здесь оказалось это чудо,

С лицом, запомнившим Восток?»

И я уже не представлял

Вас в этом веке, в этом мире:

В метро иль в чьей-нибудь квартире.

Вам так к лицу был этот зал.

Играла музыка…

И вдруг

Пришло предчувствие внезапно.

Что все у нас случится завтра —

Мои слова и ваш испуг.

1990

«Как тебе сейчас живется?..»

Как тебе сейчас живется?

Ты все так же молода?

Между нами мили, версты,

Километры и года.

Между нами – наша юность.

И прощальные полдня…

Ты мне грустно улыбнулась,

Чтоб поплакать без меня.

Жизнь ушла и воротилась

Вещим сном наедине…

Оказала ты мне милость

Тем, что помнишь обо мне.

Значит, все-таки любила,

Потому что в те года

Все у нас впервые было.

Только жаль – не навсегда.

Как тебе теперь живется?

Предсказал ли встречу Грин?

Повторяются ли весны,

Те, что мы не повторим?

1998

«Прощаясь с прошлым…»

Прощаясь с прошлым,

Я прощусь с тобой.

Не сожалей, что все уже в минувшем.

Из всех друзей твоих

Я не был лучшим.

И наш разрыв ты не считай бедой.

Уже давно вступили мы в разлад.

Моя душа – как море в час отлива.

И прошлых лет – достойных и счастливых

Никто не может нам вернуть назад.

Но я судьбе признателен навек

За все, что было в этой жизни с нами.

И время снимет с душ тяжелый камень.

И боль уйдет – как сходит в марте снег.

1994

«Горьких глаз твоих колдовство…»

Горьких глаз твоих колдовство,

Как болезнь, из меня выходит.

Возле имени твоего

Чуда в сердце не происходит.

Я прошел твою ворожбу

По своей, не по чьей-то воле.

Поменяли мою судьбу,

Как кассету в магнитофоне.

Доиграли мы до конца.

Перематывать – смысла нету.

Тихий свет твоего лица

Лег печалью на ту кассету.

1985

«Была ты женщиной без имени…»

Была ты женщиной без имени.

В твоей загадочной стране —

Меж днями алыми и синими

Однажды ты явилась мне.

Я ни о чем тебя не спрашивал.

Смотрел, надеялся и ждал.

Как будто жизнь твою вчерашнюю

По синим отблескам читал.

Ты улыбнулась мне доверчиво

И, не спеша, ушла в закат.

И от несбывшегося вечера

Остался только влажный взгляд.

1982

«Последний вечер…»

Последний вечер

И последний танец…

И мы с тобой при всех

Наедине.

А новый день нас вместе не застанет.

Но мы не говорим об этом дне.

И музыка, и грусть,

И нежность с нами.

Ты, не стесняясь, обняла меня.

И танец наш —

Как долгое признанье,

Как искра от недавнего огня.

Твои глаза, омытые слезами,

Печальны и прекрасны в этот миг.

И я пред ними виновато замер.

И весь я, —

Словно молчаливый крик.

1982

Одиночество

Особенно тоскливы вечера,

Когда ты в доме у себя, как пленница.

Сегодня так же пусто, как вчера.

И завтра вряд ли что-нибудь изменится.

И это одиночество твое

Не временем бы мерить, а бессонницей.

То книги, то вязанье, то шитье.

А жизнь пройдет – и ничего не вспомнится.

И все-таки однажды он придет.

И сбудутся надежды и пророчества.

Твои он губы в темноте найдет

И шепотом прогонит одиночество.

1982

Вдова

Женщину с печальными волосами

Цвета декабрьской вьюги

Я сажаю в веселые сани

И дыханьем ей грею руки.

Женщина —

Одиночество вдовье…

Но о том я тебя не спрашиваю,

Как живется тебе с любовью,

Если радость она —

Вчерашняя.

Если вся она – безнадежность,

Нетерпенье того,

Что минуло,

Если вся она – невозможность

Смеха,

Взгляда,

Голоса милого.

Кто был муж твой?

Ученый-атомщик?

Или летчик?

В то утро раннее

Он ушел от тебя еще затемно

И вернулся воспоминанием.

1963

«Уже декабрь…»

Уже декабрь…

И потому

Зима соскучилась по снегу.

Как я соскучился по смеху

По твоему.

Безудержный, искристый,

Смех от души!

Неистовый и чистый,