Спаси меня, пожалуйста! - [16]

– Здравствуйте. – Ангелина сделала попытку растянуть губы в улыбке, но вместо этого почувствовала, что они задрожали, и испугалась, как бы не разреветься тут, прямо на пороге, перед чужим человеком.

– Ну здравствуй, коли не шутишь. – Дед метнул на нее цепкий взор и, неожиданно взяв за плечи, втащил в коридор. – Что стряслось, говори? По какому поводу сырость разводишь? Или, может, тебя друг твой обидел, кабан эдакий?

Ангелина невольно фыркнула сквозь слезы:

– Нет, не обидел. Наоборот, он мне помогает.

– А чего тогда? – Дед снова заглянул ей в лицо, и она вдруг увидела, какие у него добрые глаза. Добрые и умные. Вовсе он не старый безумец, а вполне нормальный человек, только очень одинокий.

– Сестра у меня в больнице, – тихо проговорила Ангелина и доверчиво прижалась к тощему дедову плечу.

– Что такое с ней? Гипертония небось?

– Астма. Сильная астма. Приступ.

– Знаю я, что такое астма. – Дед понимающе качнул головой и пожевал губами. – Старуха моя от нее и померла. Да ты не пужайся, – спохватился он, увидев, как сжалась в комок Ангелина, – твоя сестра молодая, поди? Выкарабкается, зуб даю. Моя-то старая была, да еще помимо астмы у нее давление скакало, вот и не сдюжила. Оставила меня одного. Куда я без нее? – Старик тяжело вздохнул и понурил голову.

Ангелина не к месту вспомнила, как утром он говорил про сайт знакомств. Словно прочитав ее мысли, дед мрачно произнес:

– Вот знакомлюсь с этими старухами, будь они неладны, знакомлюсь, а толку нет. Одни бабы-яги кругом, злые да жадные. Того гляди сожрут и не подавятся. Да ну их к лешему… пойдем, дочка, я тебя чаем напою, раз уж пришла. Идем.

– Я вообще-то не просто так пришла, – опомнилась Ангелина.

– Нет? – удивился дед. – А зачем же?

– За яблоками. Помните, вы утром предлагали?

– Конечно, помню. У меня этих яблок целый балкон. Уж и сушу их, и сок гоню. Это еще что, вот к осени будет караул. Дам я тебе яблочек, они у меня наливные, сладкие, сын с невесткой хорошие огородники, у невестки рука легкая, что посадит – то и растет. Тебе для сестры небось?

Ангелина кивнула.

– Жаль, бугай твой не приехал, как ты одна-то понесешь?

– Да мне немного нужно, штук десять, не больше.

– Еще чего, десять! – возмутился дед. – Раз пришла, бери килограмма три. Больше тебе не снести, а три кило в самый раз будет. При астме яблоки самое то, особенно эти, натуральные, без всякого дерьма. И железа в них полно, а это необходимый елемент для человека. Мне так доктор говорил, который Зину мою лечил. Пошли, чаю попьем, а потом я тебе яблок наберу.

Он шаркающей походкой побрел по коридору в кухню. Ангелина поколебалась, скинула кроссовки и пошла вслед за ним. На кухне было скромно, но чистенько. Старенькие шкафчики оклеены пленкой с видами Парижа, над мойкой как раз Эйфелева башня, рядом – Елисейские Поля. Небольшой квадратный столик был покрыт клеенкой светло-кофейного цвета, на нем стояла синяя стеклянная вазочка с шоколадным печеньем и вафлями. Старый, но аккуратно отмытый холодильник сплошь облепили магниты с видами заграничных городов. Были тут и Рим, и Прага, и Будапешт, и опять же Париж.

– Это кто собирает? – невольно вырвалось у Ангелины.

– Внучка привозит, – охотно пояснил старик, не спеша, с толком заваривая чай в фарфоровом чайнике. – Она страсть любит путешествовать. Где только не была, даже в Сингапуре. А мы с Зиной нигде, кроме деревни нашей, Кукуевки, да и то сто лет назад. Зина болеть стала, так мы дом продали и больше туда не ездили.

– Я тоже почти нигде не была, – успокоила деда Ангелина.

Он вскинул на нее свои глаза, цвета поблекших незабудок:

– А ты-то почему? Ведь молодая, здоровая. У тебя ж астмы нет, как у сестры?

– Астмы нет. – Ангелина улыбнулась и потрогала пальцами большой гладкий магнит, на котором был изображен римский Колизей. – И денег тоже нет. Мы с сестрой одни, я учусь, подрабатываю немного в фотоателье, помогаю печатать, убираюсь, за картриджами езжу, за бумагой. Римма на инвалидности, она на дому работает. Вот на поездки и не хватает.

– Ясное дело, – старик понимающе кивнул и разлил чай в веселые голубые чашки с белыми горошками, явно помнившие времена, когда еще была жива хозяйка. – Ты садись давай, у меня еще варенье есть крыжовенное. Отменное варенье, прямо во рту тает.

Ангелина заметила, как он рад тому, что кто-то зашел в его холостяцкую берлогу. Видно, внучка, хоть и балует деда дорогими подарками, приезжает редко.

– Садись, садись. – Он поставил перед ней чашку. Его руки мелко тряслись, но он ухитрился не разлить ни капли. Потом вытащил такие же голубые блюдца, маленькие, до блеска начищенные ложечки. Достал из холодильника литровую банку темного варенья. – Ешь!

Ангелина попробовала варенье – действительно тает во рту. Чай тоже оказался вкусным, не хуже Гошкиного алтайского.

– Нравится? – спросил довольный дед.

– Очень. Спасибо большое. Я весь день в бегах и поесть-то толком не успела.

– Так что ж ты молчишь? – засуетился старик. – Я тебе сейчас бутербродов с колбаской сделаю. Сейчас, минутку.

Ангелина замахала руками, но было поздно: он торжественно выудил с полки батон колбасы, отрезал несколько крупных ломтей, положил их на хлеб, все это уместил на тарелке и подсунул ее Ангелине.