Спасенные любовью - [14]

Так или иначе, у Лючии был кое-какой выбор, и в самом дальнем углу гардероба она обнаружила платье, которое Кэтрин отдала ей на Рождество. Кажется, оно было куплено в фешенебельном магазине на Бонд-стрит. Кэтрин была уверена, что приглушенный свет канделябров придаст этому голубому платью необычный, загадочный оттенок. Внимательно рассмотрев платье, Лючия подумала, что его цвет напоминает цветки картофеля, который рос в Эквадоре повсюду, и решила, что ей не найти ничего более подходящего.

Во время церемонии встречи генерала она выглядела весьма привлекательной и утонченной девушкой, словно сошедшей с миниатюры Рубенса. Неудивительно, что Лючия сразу была замечена несколькими молодыми людьми, которые пытались поймать ее взгляд, несмотря на то что рядом находилась Кэтрин. Только настоящий знаток женщин мог бы оценить ее грациозность, неповторимую манеру держать голову, прямую линию носа и нежный изгиб губ, такой непохожий на чувственный рисунок рта ее сестры.

Но сейчас Лючия не думала об этом.

Ее большие серые глаза смотрели в зеркало с беспокойством и плохо скрытой тревогой. Лючия была бы очень удивлена, если бы сэр Джон хоть один раз подумал о ее гардеробе, а не только о новых нарядах Кэтрин, которые они иногда вместе выбирали в магазине. Придется ей идти в старом рождественском платье, хотя в белом она выглядела бы одетой по современной моде.

— На меня никто не обратит внимания в этом старье, — горько вздохнула она и неожиданно решила сходить в павильон к дону Карлосу.

Весь этот долгий день в доме готовились к торжественному ужину, который давал сэр Джон Каннингхэм перед балом. Столовая вице-губернатора была оформлена в классическом испанском стиле и была рассчитана на двадцать четыре персоны, поэтому сэру Джону пришлось пригласить на ужин ограниченное число гостей.

Отец, видимо, на этот раз решил не входить в крупные расходы и просил приготовить недорогие, но изысканные и разнообразные блюда. Однако вина велел подать самые лучшие. Свои указания насчет ужина он отдал довольно поздно, но Лючия имела немалый опыт ведения домашнего хозяйства и хорошо знала, какой запас продуктов есть у них в доме. Поэтому она успокоилась и решила, что у нее еще есть немного времени, чтобы взглянуть на дона Карлоса.

Сегодня утром, когда она забежала к нему в павильон, он выглядел несколько лучше, ушла гримаса страдания, которая долго держалась на его бледном лице; к тому же Педро сказал, что наконец-то больной крепко заснул и не просыпался почти всю ночь.

В голове Лючии промелькнула забавная идея — предстать перед доном Карлосом в бальном платье, уж кто-кто, а он не будет ее критиковать. Она не стала придумывать сложную прическу для своих локонов, чтобы не злить лишний раз Кэтрин, а из всех украшений надела лишь небольшую нитку жемчуга, которая досталась ей от матери.

Лючия выскользнула в дверь, ведущую в сад, с минуту полюбовалась представшим перед ней видом горных вершин. Девушка с наслаждением окунулась в теплый прозрачный воздух. Казалось, ничто не предвещает тот ледяной холод, который обязательно придет с наступлением темноты. Но таков эквадорский климат.

Она пробиралась сквозь густые заросли к павильону. Сад теперь выглядел значительно чище и ухоженнее, чем тогда, когда она впервые увидела его. Педро добросовестно ухаживал за доном Карлосом и совсем неплохо справлялся с обязанностями садовника. Что он делал на картофельном поле в тот раз, когда она увидела его впервые? Добывал себе пропитание? А может быть, выкапывал картофель Франциске для одного из ее необыкновенных блюд?

Лючия пошла в павильон, поскольку знала, что отец специально нанял пятнадцать слуг, которые должны были прислуживать за ужином; они были подробно проинструктированы о предстоящей работе.

Она с волнением приоткрыла дверь. Дон Карлос все так же лежал на полу. Лучи заходящего солнца падали в комнату, бросая причудливые отблески на большую вазу с бледно-красными розами, которую Лючия принесла из дома. Всю обстановку павильона составляли: столик, на котором стояла эта ваза, небольшой ящик, в котором хранились бинты и одеяла, на полу лежал коврик, а около больного стоял очень красивый стул, может быть, даже слишком красивый для этой небогатой обстановки.

Принести все эти вещи в павильон не составило для Лючии особого труда, поскольку ни сэр Джон, ни Кэтрин никогда не интересовались, где и какая мебель находится в многочисленных комнатах дома вице-губернатора. Она потихоньку перетаскивала в павильон то одно, то другое, стараясь сделать уютным убежище дона Карлоса.

Лючия присела на стул и стала смотреть на молодого мужчину, лежащего перед ней в беспамятстве. Почему-то ей всегда казалось, что она его прежде знала… И еще она хорошо помнила, какая энергия исходила от его портрета. Это не поддавалось никакому объяснению, как и то, что она испытывала, сидя в павильоне рядом с распростертым на импровизированном ложе доном Карлосом.

Внезапно, словно ощутив ее неотрывный взгляд, глаза больного медленно открылись, и у совершенно потрясенной Лючии чуть не остановилось дыхание.

— Где я? — Он произнес эти слова очень тихим голосом, но они были отчетливо слышны.