Спасаясь от заразы... - [14]

Потом были разговоры, к нему подходили, что — то говорили, парень отвечал, но все как во сне, не наяву, потом и вовсе все отъехало куда — то, Витька провалился в сон. Вроде как и присел на минуту на свой понравившийся пенек, помнил только, что привалился к забору и все, темнота… Он не видел и не слышал, когда, кто и как убирал все волчьи трупы по территории, что было дальше, Витька спал как младенец, улыбаясь во сне.

Проснулся Витька уже незадолго под вечер, часов в пять вечера, проснулся как из воды вынырнул, потому поди и стал сразу озираться вокруг, не понимая спросонок, что к чему и где он. Вдобавок перед тем, как проснуться, вдруг перед глазами встал момент из только что случившегося эпизода боя. Парень расстрелял всю обойму и спокойно перезаряжал карабин, вдруг из — за угла забора на него кинулся здоровенный волк,

Витька успел выхватить стоявшую сбоку шашку, как чувствовал, приготовил. Он рубанул его по шее в полете, голова отлетела и как раз к парню под ноги. Он оторопел, как точно он гад прицелился, а если бы не было у него этой шашки, или бы не догадался приготовить? А упавшая голова волка, видимо в последней агонии все продолжала щелкать зубами, но вот видимо смерть взяла свое, глаза потухли и все успокоилось. Витьку продрал по позвоночнику какой — то аж могильный холод, вот же гад подкрался как. Стоявший неподалеку от него Александр Иванович подошел к нему и молча пожал руку, потом сказал:

— Ну вот и все, ты за одну ночь сделал для себя больше, чем другой делает за всю жизнь. Я рад за тебя, молодец. Сейчас сходи к общему костру, там я приказал оставить тебе кушать, поешь, чаю попей, потом до отбоя придется поработать, наш законник аж кипятком писает, когда ты проснешься, ему много вопросов задать тебе надо. Давай вперед.

Услышав про еду, желудок у парня сначала как вроде скукожился внутри, а потом взорвался аж воем каким — то. Правильно, он не ел со вчерашнего вечера, с чего бы желудку быть довольным? Простившись с командиром, парень отправился к костру, держа направление по запахам, исходившим от их походной кухни. Повар аж подпрыгнул, увидев его, поздоровался по имени — отчеству и тут же кинулся наполнять котелок едой, наливать чая, подвигать все это Витьке, под конец втихаря двинув ему посудину с сахаром, видимо офицерским. Поев и взявшись за кружку с горячим и сладким чаем, Витька и вовсе обомлел, когда повар подал ему краюху хлеба, уже намазаного сверху маслом.

— Приятного вам аппетита, ваш благородие. Спасибо вам.

После еды Витька увидел в стороне идущего видимо к нему законника, встал и пошел к нему навстречу. Хоть и не нравилась ему перспектива отвечать на его вопросы, но никуда не денешься, он делает тоже свою работу. Василий Евграфович подошел молча, молча пожал парню руку, продолжая с интересом смотреть на него. Витька аж поежился под его изучающим взглядом, как мороз по коже пробежал, но решил пока тоже молчать. Видимо поняв, что делается у парня на душе, он улыбнулся и задал первый вопрос:

— Скажите, Виктор Гордеевич, как вы поняли, что нападение будет именно таким, как оно было?

— Василий Евграфович, я же в тайге родился, вырос, прожил все свои годы тут, что ж вы хотите? Наоборот, если бы я, со всем своим опытом, прозевал такое нападение, я такого себе никогда бы не простил, я спасал и свою жизнь тоже. Так что я в первую очередь и за свою шкурку, если уж положа руку на сердце, заботился о своей жизни, честно — то сказать. Ну и всех со мной вытащить старался. Ну и потом я один, кто видел своими глазами то, что тут было после первого разгрома лагеря, видел разорванные и погрызенные тела бедных людей. А любой, кто как и я, родился и вырос среди тайги и зверей тайги, тот знает очень хорошо, что ждать от зверя, совсем недавно вкусившем запретный плод — мяса и крови человека. Его от повтора этого остановит только пуля, больше ничто.

Законник во время такой речи парня стоял с очень задумчивым видом и тер рукой свой подбородок, иногда бросая на парня очень внимательный взгляд своих глаз. Потом вздохнул, оглядел лагерь вокруг, повернулся к Витьке и сказал:

— Вот об этом, о том разгромленном лагере и расскажите мне пожалуйста еще раз, по возможности вспомнив более точно, кто где лежал, как, что тут было поточнее. Я понимаю, что может быть тяжело для вас, но тем не менее это надо сделать.

Его допрос, или опрос, чтоб помягче звучало, занял целых два часа, они ходили по поляне и Витька старался выложить по возможности более точно, как и что тут было, когда он пришел сюда первый раз. Больше всего и дольше всего простояли на том месте, где Витька увидел начальника охраны той группы стрелков, пришлось рассказывать и о том, как он выглядел в то время, когда Витька его нашел, какие раны были, как и где лежал маузер, с которого он застрелился, как лежали его руки. Но все когда — то кончается, закончилось и этот допрос. Законник пожал ему руку, поблагодарил его за все сведения, что парень ему сообщил, попрощался, предупредив, что надо будет еще и на месте лагеря экспедиции все рассказать и показать, потом ушел. Витька от воспоминаний почувствовал резкую головную боль, присел на свободный пенек и замер, вновь переживая все те события.