Спасаясь от войны, или Закрытые небеса - [3]
Первое, на что пал взгляд этих глаз, была моя военная форма, которую я не носил и повесил на стену, чтобы закрыть дыру.
Продай, попросила Генри. На что будешь менять? У меня есть взрывчатка с детонатором, порох… надо сказать, она внимательно следила за моей реакцией на ее слова и подбиралась к цели, не спеша… ящик лучшей бумаги, галлон самодельных чернил, книги по психологии за все курсы университета… на этом Генри решила остановиться… меняешь? Я их все прочитала, а тебе они очень нужны. Я слышала, у тебя талант к психологии, но не хватает знаний. Давай меняться, тебе ведь ни к чему теперь эта форма.
Такого дружелюбного тона я не ожидал. Я уже настроился на наглого и самоуверенного подростка, считающего убежище сборищем предателей и трусов, я готов был защищаться… Надо сказать, теперь оружие из рук у меня было выбито. Эти книги… о них я просто мечтал. А когда Генри вытащила их из рюкзака и сложила в аккуратную стопочку у себя на коленях, я сдался… и обменял-таки на них свою форму.
Ну вот и все, я проиграл. Теперь уже не я разговаривал с Генри, а она со мной. Это был монолог человека с полностью сформированной системой ценностей и представлений, но уж никак не неразумного кровожадного существа. Генри говорила спокойно, иногда давая высказать мне свое мнение и даже соглашаясь с ним в некоторой степени. Ее высказывания совсем не носили догматического и напрочь закристаллизованного характера, но, слушая их, я все больше проникался философией этого ребенка и все больше осознавал себя предателем и ничтожеством, хотя Генри ничего этого не говорила…
Следующей ее победой было то, что я рассказал ей, как бежал с поля боя, как притворился мертвым, чтобы остаться в живых… я даже признался, что до сих пор не могу успокоиться, потому что предал своих друзей, свою страну и свою нацию… ты их не предавал, мягко сказала Генри, ты предал только себя…
До сих пор эти слова громом звучат в моей голове. А я уже час стою один посередине своей холодной, нетопленой комнаты, держа в руках пистолет… дулом к себе…
Боже! Как не хочется умирать!
Сейчас у меня рука дрогнет, я нажму на курок, и что? Пуля разворотит мне лицо, а мертвое тело скрючится и закоченеет на полу. Найдет его, наверно, Магдалена, она же обещала зайти… вот он, ее Бог и Спаситель, не сумевший ничего для нее сделать…
Для нее и для всего убежища это будет шок на долгое время… меня ведь здесь очень уважают как человека, как учителя и как психолога… еще по одной ране на несчастных душах…
А я сам… мне ведь только двадцать шесть. Я хочу жить, завести семью, детей. Почему я должен умирать, повинуясь такому вот мимолетному желанию? Для того ли я выжил в совершенно невозможных условиях, для того ли бежал, спасаясь от войны, чтобы умереть вот так, найдя рай в убежище?
Я уже осознавал всю фальшивость этого внутреннего голоса, всю его склизкую всеоправдывающую натуру. Но я дал ему волю уже тогда, когда бежал от взрывов и выстрелов, закрывая ладонями уши… все смелое и решительное во мне куда-то испарилось. Будто умерло сердце и остался расчетливый разум…
Пистолет я бросил, и он, брякая, запрыгал по полу, а в голове кто-то истерически рассмеялся: «Ты предал только себя! Только себя!! Себя! СЕБЯ!!!»
Моя жизнь в последнее время — сплошная юморина, причем юмор преимущественно черный. И началось это все после того, как дезертировал один наш… гад, не буду круче выражаться.
Да, гад ты, сволочь! Я ж тебя любила больше жизни! Ты не имел права бросать меня вот так! Ты мой!
Даже когда ты драпал от нас так, что только пятки сверкали, нормальные люди взяли свои пушки да выпустили пару обойм по тебе. А мне стоило всего лишь хорошенько прицелиться и уложить тебя из своей снайперки за один выстрел. Да нет же! Сидела и смотрела на тебя, как дура, думала все — ты вернешься…
А ведь до сих пор люблю тебя, слизняк! Но, когда найду, придушу своими руками, уши отрежу на трофеи и всем буду показывать, как дезертирские уши выглядят!..
…или взорвать его, чтоб не мучался?..а? Кто как думает?
Не хватает мне этого урода, чесслово! Все кувырком пошло, когда он сбежал.
Дали нам вместо него парнишку лет семнадцати. Дите совсем — нафиг он нужен? Ох уж мне эти добровольцы!
Помню, чья-то светлая голова (знать бы чья) догадалась этому сопляку гранату дать(ну, когда мы рыбу глушили — кушать-то хочется!). Дали ему, значит, гранату, а ручонки-то кривоногие, не из того места растущие. Пацан только размахнулся, а она взяла да выскользнула из руки и полетела… догадайся куда… в нас!
Но мы ребята бывалые — не лохи какие-нибудь! Реакция у нас хорошая. Успели смотаться подальше и на землю попадать. Правда, кой-кого задело, но все живы остались. Браверу просто град осколков по спине прошелся (и хана бы ему, если бы не бронежилет), Проныре по уху шаркнуло, а мне один дрянной кусок в ногу впился…
Поднялись мы с земли жууутко злые. Кто-то предложил сопляка замочить (правда не уточнив, до смерти или нет). Лично я была не против…
Подходим мы к нему, значит, с самыми немирными намерениями. Держу пари, Бравер в это время уже отчет о геройской смерти пацана сочинял. А нам с Пронырой не до мыслей было как-то. Я иду — хромаю, как старая кляча, а он рычит от боли и за ухо держится. Да уж, ухо у него было порвано ну просто на британский флаг! Теперь все спрашивают, у кого это он в плену побывал… придумывать приходится чень-ть. Позор же сказать, что это работа одного сопливого пацана…
Университет магии назывался — ни больше, ни меньше — Небесной Цитаделью. Огромный замок не спеша летел по небу, окруженный витиеватыми облаками водяного пара. Вид до горизонта — из каждого окна, причем каждый день новый. Два миллиона студентов были настоящими кругосветными путешественниками и за время обучения (от 5 до 15 лет, в зависимости от кафедры) успевали облететь чуть ли не весь мир.
Это дневник сказочника. Бальгар — 18-летний парень, студент биофака, но у него есть особый талант — находить в событиях обычной жизни ключи к сказкам. Очень рекомендуется тем, кому мир кажется скучным и безнадежным. Окрыляет.Этот мир был околдован нефритовой осенью. Здесь затихали птицы перед последней прощальной песней, прежде чем улететь; а цветы здесь не вяли, а таяли, как туман. Листья же вяли… и пахли зеленым чаем… На траве лежал крылатый человек…
Ни ростом, ни, судя по взгляду, опытом, ученик миродержцев не отличался, НО: на груди у него на какой-то бестолковой веревочке болтался крупный харуспекс с ОТКРЫТОЙ лицензией. Есть о чем задуматься…
В отличие от отца, Карина Каргилл очень уважала древние сказания и всегда обращалась к ним. Так вот, сразу в нескольких из них упоминалось это сияние, не угасающее ни днем, ни ночью. Там говорилось, что все харуспексы образовались из остывшего вулканического стекла: оно почернело, когда жар вулкана угас. Но были и такие, что сохранили в себе этот первозданный жар… Красный глаз, Горящий Обсидиан, Око войны — много имен давали одному и тому же явлению, но ни одно из них не было добрым, словно светящиеся изнутри камни прокляты.
Поначалу Кангасска окружала только темнота. Воздух же был неподвижен. Но совсем скоро потянуло сквозняком и появился первый цвет. Светился сам обсидиан. Дымчатый, весь в туманно-белых прожилках, он был здесь всюду. И обсидиановые пещеры, вопреки названию, напоминали скорее величественные дома Странников — с высокими купольными потолками и причудливыми наплывами по стенам. Здесь было красиво… и отчего-то невероятно спокойно.
Аннотация: Заключительная часть, где заканчивается Зимняя Веда и начинается Весенняя.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Аннотация:…книга — дверь в иной мир… и картины, и мечты, и музыка… тоже двери. И есть люди, кому дано их открывать… Или придумывать?.. Существует ли что-нибудь там, где нас нет? Есть ли мир, вспыхнувший в воображении художника, писателя, поэта… в общем, творца… есть ли?