Спасаясь от войны, или Закрытые небеса - [12]

И себя не пойму — ну на фигища сижу я тут? Как сторожевая собака! Чего я добиться-то хочу?..

Я так подумал, плюнул на это все и решил сам с пленником этим побазарить. Хотя было желание его тихонько придушить (а мог бы — Ивашка б меня не сдал), я вспомнил все, что Генри говорила про психологию вообще и разговор с пленными в частности… вспомнил и применил на деле.

Привет, ему говорю. Кивает. Как тебя звать-то? Молчит. Ладно, я Алекс, а тебя буду звать «Чайкой», идет? Кивает. Курить хош? Руками развел, типа, почему бы и нет. Закуриваем по сигаретке… ага, давно не курил, приятель? сразу видно: выдул полсигареты за один затяг! Чую, разговор щас легче пойдет…

Ты, говорю, Генри спас пару лет назад. Расскажи, как дело было…

Он не против. Рассказывает спокойно, ровным таким голосом, хотя смотрит нагло, прямо в глаза. Не нравится мне это…

Этот его тон, и взгляд, и то, как он посмеивался, вспоминая Генри… короче, злоба во мне начинала бурлить. Виду я, конечно, не подавал, но и мое терпение не безгранично…

Ты, говорю, полюбился нашей Генри, приятель. Я еще не видел, чтоб она с кем-то разговаривала часами… А он меня прям в лоб спросил: чего надо-то, хватит юлить вокруг да около.

Еще лучше. Мне тоже надоело к тому времени психолога изображать.

О чем базарите, говорю, выкладывай, «Чайка»!

О том, что было до войны. Спокойно так ответил, с ленцой. Интересно, говорит, ей, как раньше жили. Она ведь уже в войну родилась, только и видела всю жизнь, что пальбу, кровищу да смерть… сначала даже не верила, что раньше все по-другому было. Невдомек девчонке, как Человек Разумный, Homo Sapiens, может НЕ ВОЕВАТЬ!

Ясно с тобой все… Ну ладно, разговоры разговорами, а че она с тобой делать-то собирается, когда вылечишься?

«Чайка» посмотрел на меня, как на дурака, еще б пальцем у виска покрутил!.. к клану моему, грьт, послом отправить… улыбнулся (меня аж передернуло — не рожа, а винегрет!.. хотя над этим «винегретом» постарались, конечно, мы, когда «Чайку» допрашивали… От улыбки такой завтрак наружу просится… блевать тянет, в общем)… Мир… сказал и засмеялся, как… как гиена над падалью. Люди так не смеются…

Пленник засмеялся, а я, с истинно «Невидимковским» пофигизмом заехал ему ребром ладони по горлу. Точно, четко, сильно… как машина… Гиений лай захлебнулся, и урод беспомощно рухнул на койку. Чем-то он напоминал тогда драную дохлую кошку… с той лишь разницей, что он был пока живой, просто в шоке…

Я глянул на «Чайку», потом на Ивашку — тот понял и нырнул под одеяло, изо всех сил делая вид, что спит и ничего не видит и не слышит… хе-хе… и что никому ничего не скажет. Моя школа. Ни под какой пыткой не проболтается… Хотя Генри у него все и без пыток вызнает. Это я понимал…

Полудохлого «Чайку» я придушил одной рукой. Запросто, как котенка. Он не сопротивлялся… не мог… а даже если б и мог… Я бы на его месте тоже жить не захотел, так что…

Ладно… отпустил, пульс пощупал… все…

И пошел. Знал, что за пленника мне теперь влетит по первое число от самой Генри, но я сам того хотел.

Куда прешь, леший?.. ненавижу бомжей, развелось их тут… Вали, откуда пришел!…

Остановился, зыркает на меня из-под своего балахона. Я б его выпроводил подальше(или подстрелил бы, в зависимости от настроения), если б тут Славка не подоспел(ну, Вацлав, он, в общем, но мы уж Славкой как обозвали, так и до сих пор…)

На поселение, говорит, пришел, что ли?

Бомж: угу…

Ладно, иди…

Славк, да ты че?! Фиг его знает, вдруг разведчик какой-нибудь… У нас приказ стрелять уродов бродячих, как крыс…

Нету больше приказа такого. Жанна отменила. У нас «Осы» данников порезали много. Теперь всем добро пожаловать… смеется… ты, бомже, не волнуйся. Тебя так работать запрягут, что не до разведки станет! А ты, Мих (это он мне!!!), его и отведешь. На рудники. Пошел!

У-у-у, ТАК я тыщу лет уже не ругался! Я — личная охрана какого-то там бомжа! Нет, не говорю, что впервой. Когда они тут стадами ходили, я их отводил, под прицелом, понятное дело(ждал, пока сотня-другая их наберется, и отводил… как стадо баранов). Но сейчас… Славка специально, я знаю, это его месть… не буду распространяться, за что. За дело. Ему ж до бомжа этого, что мне до него же(бомжа), просто тут дело личное, а бомж так уж, орудие мести…

Славка из вредности своей еще и проверит, доставил я его или нет. Только поэтому я бродягу и не подстрелил где-нибудь, а честно довел. И сдал благополучно… сдал… Какой позор! Надо мной вся охрана поселения ржала, что я одного притащил. Дескать, важная персона, с личной охраной. Секъюрити! Вацлав Новак, моя месть будет ужасна!!!

Сидим, покуриваем. Двоих салаг, девчонку и пацана, запрягли могилу копать для пленника… девчонка-солдат. Смешно? А фиг вам — нет! У нас их много, и держатся как равные. Защиту чувствуют. Народ еще не скоро забудет, что Генри сделала с Питом, который решил побаловаться с одной девчонкой… Генри его на бой вызвала. Смертельный. На ножах. Без брони. И бой тянула аж пять часов — на парне живого места к концу боя не осталось! А на ней — пара царапин — левой рукой отвела удар от лица. И все. Пит на коленях молил — убей, хватит мучить. Как ребенок, ревел… И мы все просили — хватит, прекрати этот ужас! А она запретила даже подходить к нему и оставила его умирать на Арене(от потери крови умер на следующее утро). Сказала, что так будет с каждым, кто повторит его поступок… Говорит: данники, пленники — не мое дело, а вот «Невидимки»…