Спартанец - [52]

– Что?

– Я почти не помню своего детства, но родилась я не здесь. Настоящих своих родителей я не знаю. Меня нашли на берегу моря среди обломков корабля вместе с Меленоном. Мне было не больше пяти лет, а брату где-то около года. Из воспоминаний детства у меня остался лишь вид большого белого дома в окружении цветов и садовых деревьев. Похоже, ни крестьянкой, ни даже бедной девушкой я не была. Но после кораблекрушения я лишилась всего, что у меня было. Куда мы плыли, кто были мои родители, где мы жили – всё это так и осталось неведомым. С тех пор я и Меленон воспитывались у приютивших нас крестьян. И дедушка Тимей стал мне самым родным человеком, ближе которого никого нет. Сейчас появился ещё и ты. Я пыталась что-нибудь узнать про своих родителей, но безуспешно.

– Всё понятно! – с облегчением произнёс Ксантипп. Он опасался, что услышит что-то более страшное… – А почему старейшина Тимей так сильно не любит Археса?

– У Тимея был сын – Иолай. Он и Архес были друзьями, – рассказывая, Фиола заметно волновалась. – Однажды на деревню налетели всадники Цербера. Иолай был женат на Асте, она приглянулась кому-то из всадников и её хотели забрать с собой. Обычно большинство крестьян покорялось их желаниям, предпочитая не спорить и не сопротивляться. Всадники Цербера никак не ожидали, что кто-нибудь возразит им, но Иолай сильно любил жену и решил, что не отдаст её. Всадников было семеро. Они потащили упирающуюся Асту. Она кричала и молила о помощи. И тогда Иолай, не выдержав, кинулся её отбивать. Сначала его просто избили и отшвырнули в сторону, но он встал и вновь бросился за ними. Один из всадников Цербера попытался пронзить его копьём, но Иолай успел ухватиться за древко и вырвать оружие. После чего нанёс несколько точных ударов, убив или ранив троих врагов. Но при последнем ударе копьё сломалось, и Иолай остался без оружия. При этом событии присутствовал Архес, его друг. Он испуганно жался к плетню, наблюдая за происходящим, но не делал ничего, чтобы помочь Иолаю. Копьё одного из убитых всадников Цербера отлетело к его ногам. «Архес! – закричал Иолай. – Кинь мне копьё!». Но тот только трусливо выдавил: «Нет-нет!» Всадники Цербера убили безоружного Иолая, а потом, разозлённые потерями, перерезали Асте горло. Так, в один день Тимей лишился сына и невестки, поэтому он так ненавидит и презирает струсившего Археса.

– Понятно! – кивнул спартанец, который с самого рождения считал трусов самым последним ничтожеством, хотя и горделиво считал, что презрение к смерти – это достоинство только настоящих спартиатов.

Ксантиппу было ясно, что без допроса кузнеца Тиара не обойтись. Ну, не Меленона же подозревать, в конце-то концов. Но и кузнеца обвинять Ксантиппу не хотелось. Разве что пленный сказал Ксантиппу какую-нибудь гадость и тот, вскипев, прикончил злодея? Ведь совсем недавно всадники Цербера пытали кузнеца! Эти мысли тоже не радовали, но зато успокаивали. Убивший из мести кузнец – это всё же лучше, чем коварный предатель, затаившийся и ждущий вновь удобного момента, чтобы нанести удар в спину.

4

Прежде чем приступить к расспросам кузнеца, Ксантипп решил перекусить. По своей спартанской привычке ел он умеренно, но обходился без знаменитой «чёрной» спартанской похлёбки, состоящей из чечевицы, чеснока и бычьей крови, которую, если честно признаться, никогда не любил. А ел он её лишь тогда, когда нужно было произвести впечатление на гостей своей приверженностью законам и заветам Ликурга. В частности, это приходилось делать в Египте и Карфагене, убеждая присутствующих в суровости и выносливости спартанцев. Фиола торопливо сбегала за едой.

И вскоре перед Ксантиппом на больших салатных листьях лежало по горсти маслин и фиников, а также симпатичный, ещё дымящийся кусок запечённой телятины. В небольшой слегка щербатой амфоре находилось молодое виноградное вино. Эллины обычно разбавляли его водой, но Ксантипп решил пренебречь этим правилом. Его сейчас волновало совсем другое, поэтому спартанец был не прочь слегка уменьшить тревогу пьянящим напитком.

Он пренебрёг и другим правилом – скрывать свои эмоции. Радость от того, что тайна Фиолы не таила для него ничего неприятного, была так велика, что он, не сдерживаясь, крепко обнял девушку и поцеловал, продемонстрировав не свойственную грубым, суровым воякам нежность. Единственное, чему он так и не обучился, это говорить разные ласковые слова. Жизнь не научила, а увлечение философией стоицизма хоть и учит мышлению, но не помогает в составлении красивых фраз, посвященных возлюбленным. Впрочем, Фиола, не избалованная комплиментами и ласковыми словами, не переживала по этому поводу.

Закончив с едой, Ксантипп попросил Меленона привести кузнеца Тиара. Парень ушел исполнять поручение. Ждать пришлось не долго.

Когда Тиар в сопровождении Меленона появился, то всем сразу бросилась в глаза его нервозность и бледность. Кузнеца потряхивало, губы кривились, глаза испуганно бегали. Ксантипп понял, что кузнец причастен к смерти всадника Цербера.

Вопрос только в том – как и в какой степени? Не хотелось верить, что он предатель. Да и не верил в это Ксантипп. Но всё-таки необходимо было подтвердить это неверие.