Спартанцы Гитлера - [119]
С сексуально и общественно приниженной ролью женщины в Третьем Рейхе обыкновенно связывают в литературе и оценки женского антисемитизма. Историки — феминистски сводят антисемитизм к изобретению мужчин: женщины-де восприняли его только под их влиянием. Наиболее известная представительница этого подхода, Маргарет Митчерлих (М. Mitscherlich), в 1985 г. пыталась доказать, что антисемитизм — это исключительно мужская болезнь, обошедшая женщин. Она настаивала на том, что есть женский и мужской антисемитизм, и женский антисемитизм питается преимущественно от мужских предрассудков. Мотив такого приспособления — страх потери мужской любви, подавленной и полностью зависимой женщиной>{678}. Если это так, то женская часть населения Третьего Рейха должна быть освобождена от ответственности за отвратительный нацистский антисемитизм.
Помимо активизма нацистов в «деле» преодоления женской эмансипации, весьма значительную роль сыграли и некоторые исторические обстоятельства, повсеместно препятствовавшие и продолжающие препятствовать женской эмансипации. Хотя нацистам пришлось иметь дело с самой высокой в Европе степенью женской эмансипированности общества, гитлеровцы довольно быстро преодолели эти «трудности», и уже в 1934 г. американка Алиса Гамильтон, изучавшая женский вопрос в Германии, писала, что если в Веймарской республике немецкие женщины имели высокую степень равенства, то в Третьем Рейхе они оказались отброшены на 100 лет назад>{679}. Хотя формально бесполезное в тоталитарном обществе избирательное право осталось у немецких женщин и после 1933 г., женщин стали вытеснять из различных сфер занятости — так, 25 апреля 1933 г. вышел закон о «переполнении школ и университетов», по которому в вузах квота для евреев устанавливалась в 1,5%, а для женщин — в 10%.>{680} Из всего женского состава рейхстага после прихода к власти нацистов 4 депутатки покончили жизнь самоубийством, 30 были арестованы, 10 из них поместили в концлагеря, другие отправились в вынужденное изгнание>{681}. Несомненно, что присутствие этих женщин в рейхстаге имело положительный резонанс, но позитивно оно никак не повлияло на положение немецких женщин в период Веймарской республики. В Веймарскую республику очень быстро обнаружилось, что партии не готовы бороться за какое-либо расширение политических прав, могущее поставить под угрозу прерогативы мужчин. Даже СДПГ не проголосовала за уравнение зарплаты при одинаковой работе, за женское равенство в вопросах гарантии рабочих мест и условий труда. Законодательство, дискриминирующее женщин, во многих отношениях осталось неизменным… Рейхстаг Веймарской республики отклонил законопроект о защите матерей-одиночек, также провалились попытки поддержать работающих матерей и обеспечить государственную заботу о здоровье детей. Такой мужской шовинизм основывался на старой традиции кайзеровской Германии. Так, в роман прусского писателя Теодора Фонтане «Эффи Брист» (1895) описывается история женщины, которая была покинута мужем, родителями и друзьями вследствие мимолетного романа, в котором она сама и призналась мужу; героиня умерла, опустошенная и всеми покинутая. На ту же тему и в то же время писали и в других европейских странах, но с Эммой в романе Флобера «Госпожа Бовари» (1857), с Норой в романе Ибсена «Нора» (1879), с Тэсс в романе Харди «Тэсс из рода д'Эрбервиллей» (1891) не обходились так жестко и жестоко, что указывает на большую степень внутренней неготовности немецкого общества к эмансипации, принимаемой формально и декларативно, но не искренне и с готовностью довести дело до логического завершения.
По всей видимости, именно разочарование в скудных результатах приобретения женщинами избирательных прав и было тем вышеуказанным историческим объективным обстоятельством, которое помогло нацистам утвердить собственную точку зрения на этот вопрос. Это разочарование женщин до некоторой степени повлияло на тот факт, что на закате республики все большее число избирательниц отдавали свои голоса консервативным (в женском вопросе) партиям, и особенно нацистам. Последнее обстоятельство следует отнести еще и на счет скрытых сомнений в преимуществах эмансипации[45], чем и воспользовался Гитлер, о котором часто говорили, что причина его успеха как оратора заключалась в способности превращать каждого отдельного слушателя в героя немецкой драмы, и женщины, конечно, не устояли перед его гипнотической силой. Когда Гитлер разглагольствовал об отдельных, но взаимодополняющих мирах мужчины и женщины, где первый сражается за государство и общество, а последняя — за маленький мирок своего мужа, семью и детей, — его слова, казалось, наполняли смыслом и облагораживали естественное призвание женщины, снабжая его патриотическим предназначением>{682}. Вероятно, этим можно объяснить то обстоятельство, что женщины, которые были важными выборщицами НСДАП, в партии были представлены крайне слабо — всего около 5% в 1933 г.
