Spartan up! Руководство по устранению препятствий и достижению максимальной производительности в жизни - [10]

Не совсем. Последние семь черепов были вручены «официальным финишерам», парням, пробежавшим три мили быстрее всех. Стоя у входа в национальный заповедник, Энди сумел убедить многих участников Смертельной гонки, что она завершена. Кроме пятерых мужчин, отказавшихся останавливаться и игнорировавших приказы. Они осознавали, что гонка окончена, но всё равно продолжали бежать, отлично понимая, что теперь предоставлены самим себе. Они решили, что будут продолжать, несмотря ни на что, они намеревались завершить миссию, существовавшую только в их затуманенных Смертельной гонкой мозгах, которые на тот момент уже не функционировали в нормальном режиме.

Теперь ситуация становилась опасной. Эти пятеро были тренированными военными, а учитывая то, что на дворе было лето, можно было предположить, что от переохлаждения они не умрут. Но потеря участников гонки в национальном парке – далеко не лучшая реклама для компании. Я считаю, что участник Смертельной гонки должен быть готов к тому, что у него может случиться перелом лодыжки вследствие неудачного замаха топором, рваная рана или что его постигнет переохлаждение, да даже сердечный приступ, – всё это вполне реальные риски, которые участники соглашаются на себя взять. Но потерять кого-то в лесу неприемлемо.

Даже несмотря на то, что участники подписывают отказ от претензий, в котором говорится: «Вы можете умереть», они всё же остаются нашими гостями. Они – прекрасные люди с впечатляющими, вдохновляющими биографиями. У них есть свои жизни, семьи, обязательства, и я забочусь обо всех них. Поэтому, оценив все факты и взвесив риски, мы решили последовать за ними.

Двое из обслуживающего персонала побежали за ними в национальный заповедник по Bloodroute. Кортни, Энди и я сели в машину, чтобы преодолеть около тридцати миль вокруг горы по основным дорогам, надеясь увидеть их в тот момент, когда они выйдут из леса. Я спал дольше всех, и всю дорогу в машине Кортни отчитывала меня, поэтому примерно через десять миль после начала поездки я выпрыгнул из машины и пустился по маршруту. Энди и моя жена продолжали ехать.

Даже если предположить, что участники продолжили бег по верному пути и продвигались по нему без эксцессов, план-перехват всё равно был сомнительным. Но ничего другого у нас не было. Кортни была расстроена и напугана мыслью о том, что мы можем потерять кого-то из этих парней. Она также была рассержена на саму себя из-за того, что не смогла убедить участников остановиться на первой контрольной точке. Их искала вся наша команда, и мы тоже были утомлены. Сценарий складывался паршивый. Мы не планировали, что эти парни покинут означенную территорию. За почти десять лет, что мы организовывали гонки, с нами не происходило ничего подобного. А учитывая то, как медленно они продвигались и насколько вымотанными были, мы предположили, что можем потратить на поиски этих ребят очень, очень много времени.

Наконец ближе к концу дня, в дождь и холод, мы их – морпехов – заметили сидящими на краю озера. Они были голодны, измождены, мучимы жаждой и галлюцинациями. Мы обсуждали, что скажем им, если и когда найдём их; как убедим их остановиться; как докажем им, что они сбились с пути и что гонка окончена. Но Кортни испытала такое облегчение и одновременно такую злость, увидев их, что в ней закипели её материнские инстинкты, и вся разработанная нами стратегия тут же была выброшена в окно. Кортни выскочила из машины и побежала прямиком к ним – к их вящему разочарованию. Вероятно, они думали, что Энди или я будем теми, кто станет орать на них или вручит им какую-нибудь награду за то, что они показали себя «самыми сумасшедшими». Один парень позже сказал мне, что у финишной черты, рядом с озером ожидал увидеть… конфетти. Какого хрена?

Она объяснила им, что они сбились с маршрута, что гонка закончена и настало время садиться к ней в машину и ехать домой. Она сказала, что их в глуши разыскивала целая поисковая группа – что было правдой – и что пришло время поставить точку. Никто из них не шевельнулся. Кортни уже видела такой же отсутствующий взгляд у меня, знала, как высоки были ставки в гонке, и понимала, что у неё остался последний шанс предотвратить катастрофу, поэтому она – в обычной жизни милейший человек – потеряла контроль над собой: «А ну-ка быстро полезли все в машину, живо! – заорала она. – Мой муж с друзьями искали вас, эгоистичных козлов, по всему лесу, вы сейчас рискуете своими жизнями!» Так она продолжала кричать и стыдить их, потому что на тот момент, казалось, это было единственным способом убедить их в том, что гонка действительно закончена.

Они все побрели к моей машине, все, кроме одного парня, того, что остался без обуви и обмотал свои стопы клейкой лентой. Он сказал, что ему плевать, что я ему буду говорить или делать с ним. Он сказал, что поборол рак и бежал в этой гонке, чтобы почтить всех детей, которых поразила эта же болезнь, стремясь показать им, что они могут одолеть недуг, а потом добиться в жизни невероятных вещей. Кроме того, он участвовал ради благотворительных целей – он хотел собрать денег на лечение, в которых так отчаянно нуждались дети. Он не мог продолжать бежать физически, но не мог и сдаться психологически.